Андрей предложил ехать вместе, прямо сейчас — они успеют к началу.
— Я свободна, — сказала Надежда, — могу и сейчас. А это далеко?
— Не очень, в спортклубе Дома офицеров.
— Я не знаю, где такой спортклуб.
— Около Манежа.
— Это знаю. Пойдемте пешком.
— Далековато, — заколебался Андрей.
— Ой, что вы: мост перейдем — и все.
Они пошли по Университетской набережной, через Дворцовый мост.
Вода в Неве была свинцовая и такая плотная, что катерок, тащивший баржу, казалось, увязал в ней, двигаясь еле-еле.
— Пасмурно, — огорченно вздохнула Надежда, — настоящей весны не было и нет.
— А мне нравится, — сказал Андрей. — Я люблю выходить на ринг в хмурую погоду, в дождь. А когда солнце или звездное небо, мне как-то не по себе. В плохую погоду я никогда не проигрывал.
— Вот не думала, что боксеры могут быть так мнительны. Может быть, талисманы носите?
— Нет, талисманов не носим, заклинаний перед боем не шепчем, но какие-то привычки есть у каждого. А вы перед экзаменами ничего не загадываете?
— Загадываем. Одна студентка у нас обязательно переступает порог левой ногой.
— Помогает?
— Не всегда. — Надежда засмеялась. — А я терпеть не могу билетов с четными номерами — мне с ними не везет.
— Вот не думал, что студенты художественного вуза, в котором господствует реалистическое направление, так мнительны, — без улыбки сказал Андрей.
Надежда опять казалась ему девчушкой, с которой он чувствовал себя легко и весело.
— Один — ноль в вашу пользу, — девушка смотрела на Дугина, и насмешки в ее серых глазах он не заметил.
К началу они опоздали. Когда вошли в зал, на ринге уже вели бой боксеры легчайшего веса. Пара была темпераментная, но не очень техничная.
— Как петухи, — сказала Надежда.
— Похоже, — согласился Андрей. — Кстати, это и есть «петухи». Раньше были такие весовые категории: вес «мухи», «петуха», «пера».
Он высмотрел на трибуне место поудобней и провел туда Надежду.
Они посмотрели еще две пары. Андрей поднялся и сказал:
— Мне надо идти в раздевалку, готовиться, — он оглядел зал, — но вас я одну не оставлю, кого-нибудь сейчас найду и пришлю к вам.
— Зачем?
— Во-первых, чтобы комментировал бои, во-вторых, чтобы вы не сбежали.
— Это как же понимать: я в плену или под арестом?
— Ни то, ни другое. Вы у меня в гостях. Договорились? Вы меня подождете у выхода?
— Под надежной охраной?
— Ненадежных не держим.
В коридоре Андрей наткнулся на Бориса Парамонова, легковеса из их команды.
— Боря, сама судьба посылает тебя мне навстречу, — сказал Дугин. — Выручи, по гроб жизни буду благодарен.
Боря прищурил хитрые зеленые глаза:
— Что я должен сделать, чтобы заработать благодарность по гроб жизни?
— Ничего особенного, посидеть вечер на трибуне рядом с девушкой.
— А она красивая?
— Очень.
— Что ж, ради тебя, старик. — Боря поправил воротник рубашечки, одернул модный, с разрезами на бедрах, пиджак.
Андрей ввел Парамонова в зал.
— Видишь, в зеленом костюмчике?
— Рыженькая?
— Ну, какая же она рыженькая? Каштановая.
— Вижу, — сказал Боря и хотел идти, но Андрей остановил его.
— Что от тебя требуется? Во-первых, чтобы она понимала, что происходит на ринге, человек первый раз на боксе…
Боря кивнул: понятно.
— Во-вторых, — продолжал Дугин, — смотри, чтобы из лезли к ней с пошлыми любезностями всякие там… Сам тоже не очень…
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Боря.
— Ждите меня у выхода.
— Ясно. — Парамонов боком втиснулся в проход, раздвигая плечом болельщиков.
— Головой отвечаешь! — вслед ему крикнул Андрей.
6
Зал то гудел разноголосо, то гулко дышал единым дыханием. Из общего шума выделялись голоса. «Работай сам. Работай сам», — настойчиво советовал чей-то высокий голос. «Коля, концовочку, концовочку», — надрывался другой.
И этот непрерывный шум и выкрики поначалу отвлекали внимание Надежды, не давали сосредоточиться. Но постепенно она привыкла и стала внимательней смотреть на огороженный белыми канатами, ярко освещенный квадратный помост в центре зала. Обратила внимание на то, что противоположные углы, в которых отдыхали боксеры, имеют разную окраску: один обтянут синей материей, другой — красной. Синий угол, красный угол…
На ринг поднялась новая пара. Боксер, стоявший в красном углу, был отлично сложен, и Надежда подумала, что из него вышел бы хороший натурщик. В другом углу танцевал в ящике с канифолью длиннорукий, без рельефных мышц парень. Надежде показалось, что поединок будет неравным: этот бронзовый крепыш с идеально проработанной мускулатурой, конечно, сильней того худосочного, тонконогого спортсмена. У него, у этого тонконогого, была детская челочка, и Надежде стало жаль его.