07.
- Не нужно сразу находить Мариадель, пускай это будет секретом. Пока они на нервах будут чрезмерно настороженны, это не даст выставить всех крыс. - сказал Ривай, закуривая сигарету. - Будешь?
- Нет. И что мы будем делать?
- Жить под барьером спокойно, будем искать всех крысенышей.
- Ладно, поступим так как скажешь, это достаточно разумно.
- И все же, это очень классный план - выставить её врагом для всех.
- Да, спасибо Велесу.
Девушка задержала взгляд на друге.
"
- Думаешь, с ним тоже что-то сделали? - спросил демон.
- Нет, он просто обижен, что я все делаю в одиночку, как и многие другие, кого я не ставлю во внимание.
- Зачем им твоё внимание? Дети что ли...
"
- Прости, Ривай.
- Хоть ты сейчас это и сказала, завтра снова поступишь как... должна. Все нормально.
- Беда. От моих извинений уже отмахиваются. Я не обещаю, но постараюсь, Ривай.
- Я знаю, что ты не вовлекаешь, потому что считаешь человека дорогим себе и не простишь себя, если его ранят, так что я признателен.
Мари опустила взгляд.
- Спасибо, что терпишь.
- Ничего, станешь главой деревни, я все свои нервы в двойном размере верну.
Девушка улыбнулась и ушла.
...
На улицах уже пошёл слух о чудестном спасении главы деревни, образ Мари набирал прежние обороты, хотя скорее просто подкреплялся. Вместе с этим начали появляться идеи о смене власти, но бунт остонавливала идея о том, что желанный лидер и так близко к власти, а особых проблем для жизни не было. Можно было и лучше, но необходимости не было.
...
К девяти вечера девушка разобралась с делами и сидела в баре. Дом сейчас превратился в пристанище. Ямато вечно грызся с Вильюрсом, Шин из-за шума стал агрессивным, радовала разве что еда Ясихи. Девушка после возвращения совсем не могла воспринимать такой гомон, все же пять лет тишины не прошли даром.
Мари откинулась на спинку дивана, как бы не хотелось, нужно было идти домой.
Того сел без спроса и молча заказал то, что и обычно.
Девушка сидела с закрытыми глазами, его компания стала обыденностью, не обязательно было разговаривать, приятно.
"
- Приятнее чем с Нагато, да?
- Угомонись, Велес.
- Что мне гомониться? Нам с ним жить, а ты гомониться.
- Когда допишешь наш с Того роман, дай почитать.
- С этим ты и без меня справишься.
- Просто помолчи.
- Заткнуть меня ты сможешь, а вот...
"
Мари заглушила демона, не желая слушать.
- Приятного аппетита. Я пойду.
- Может быть поживешь у меня? У тебя же сейчас много гостей.
- Нет, спасибо.
- Боишься?
- Тебя? Не смеши.
- Если что, моё предложение актуально.
- Рада за твоё предложение.
- Но, Мари, ты совсем за эту неделю человеческий вид потеряла.
- Да? - усмехнулась девушка. - Бывало и хуже. Просто нужно втянуться.
Того остался сидеть за столиком в баре, как бы он не хотел быть более напористым, кроме проблем для обоих он ничего не получил бы.
...
Дома все собирались ко сну. Малышка Ева вышла из ванной, хоть и была крошкой уже сама справлялась со многими проблемами своей крошечный жизни.
- Привет, сестренка.
- Привет, Мари, ты поздно. - Девочка потеряла глаза.
Сестра подняла её на руки, поздоровалась с Ясихой, которая убирала со стола. На втором этаже открылись другие комнаты, кроме спальни Мари, в одной из которых была не по размерам большая кровать сестрёнки. Девушка аккуратно опустила её и накрыла одеялом, дала в руки любимую игрушку.
- Почитаешь мне сказку?
- Сказку?
- Да, иначе я не усну.
- Хорошо. И о чем же ты хочешь сказку?
- О принцессе.
Мари вспомнила как это прозвище сестра дала ей.
- Давай о принцессе.
"Интересно, Мариадель читала мне сказки?"
- Жили- были две чудесных страны. Чёрное и белое государства. Чёрная принцесса решила стать королевой, но не в своём, а в белом царстве. Ей удалось обмануть белого принца, он без памяти влюбился и взял её в жены. Жили они душа в душу, во всем угождали друг другу и у них появились два ребёнка: девочка и мальчик. Однажды злое в матери стало преобладает и она сделала своих детей сильнее, чем они могли бы стать, даровав им волшебные жемчужины, от которых они не смели отказаться. Первый их ребёнок- сын - смог победить это влияние и нашёл свою собственную силу, младшая же стала рабом этой силы, и сколько бы она не направлялаю эту силу на благо - всегда винила себя за это использование. И вот наступил день, когда зло дало о себе знать, так рано или поздно происходит. Здесь дочь разрешила пользоваться себе самым чёрным, что в ней было, не карила себя за это и стала королевой. Так что не столь важно кто ты по происхождению, если делаешь добро.
- А что было с королём? - спросила сонная сестра.
- Король сам покинул государство, чувствуя вину за то, что навлек на него беду.
- И что с ним было после?
- Кто же знает.
- А у белой страны?
- Все было отлично, ведь у принцессы было много хороших друзей, которые помогли ей все наладить.
Ева мило посапывала, сестра поправила одеяло и поцеловала её в макушку.
"
- Бедная принцесса, которая винит себя за использование тёмных сил. И вообще, я жемчужина? Ты, мать, не просто сигареты куришь видно?
- Отстань от меня, я не была готова к сказкам. Где я - где сказки?
- Благо читать их тебе не придётся своим детям.
- И то верно.
"
Мари мягко закрыла дверь из комнаты.
- И я по-твему обманутый принц?
- Нет, Вильюрс, так будет легче ей объяснить, куда ты пропал.
- Перекуришь со мною? Хотя бы один раз в жизни. - мужчина открыл партсигар.
- Нет, я не буду курить твоё.
- Боишься?
- Да.
...
Дочь оперлась на перила балкона, отец завалился в кресло.
"Это, возможно, наша последняя такая встреча."
- Вильюрс...
- Да.
- Я хочу сказать "спасибо". Примешь мою благодарность?
- Достоен ли я такого?
- Ямато сказал такую фразу, которая заставила меня задуматься. Так что, спасибо за то, что я есть, Вильюрс.
- Всегда пожалуйста. Зачать тебя было не сложно.
- Последняя фраза была лишней.
- Да, ладно, не ребёнок уже.
- Ты считал меня ребёнком когда-то?
- И то верно. Просто отпустил формальность.
- Ничего на последок сказать не хочешь?
- Признаваться в любви уже бессмысленно, простого "прости" не хватит. Просто делай то, что считаешь нужным.
- Спасибо, папа.
Девушка похлопала его по плечу и ушла с балкона. По щекам мужчины потекли слезы, он не мог их остановить как бы не пытался. Отчасти он был горд, что это его ребёнок, но в большей мере хотел снять с себя вину, но знал, что это не выйдет.