Лорд-маг бросил хмурый взгляд на один из перстней, которыми были унизаны его пальцы. В глубине прозрачного камня пульсировала зеленая цифра «один», говорящая о том, что внешний охраняемый периметр, совпадающий с оградой дворцового парка, пересек человек, имеющий на это право и что этот человек — начальник стражи серебряный Искусник Фахир Валтах. Тяжело вздохнув, потому что отвлекаться от работы не хотелось, Ханс Ури Энтилен отстучал по печатке перстня, контролирующего охрану дворцового комплекса, сложный ритм, открывающий внутренний периметр и вышел из мастерской.
В комнату для аудиенций Лорд-маг и начальник стражи вошли, практически, одновременно — у Ханса Ури Энтилена не было привычки «мариновать» подчиненных — если он мог принять, то принимал сразу, если нет — просто не открывал внутренний периметр и потоптавшись у крыльца, посетитель уходил несолоно хлебавши. В этом случае, Лорд-маг позже, когда освобождался, сам связывался с визитером и тот, увидев пылающий золотом связной перстень, стремглав мчался во дворец к патрону.
В комнате были две зоны общения, первая — официальная, которая располагалась за большим письменным столом, где сразу было понятно, кто начальник, а кто дурак и вторая — доверительная, устроенная за небольшим чайным столиком, где собеседники были как бы на равных, но, именно что — «как бы», потому что одним из них был двухсот шестидесяти семилетний старший золотой Искусник.
После взаимных приветствий, Ханс Ури Энтилен указал Фахиру Валтаху на чайный столик. За письменным Лорд-маг принимал, чаще всего, казначея — и записывать была необходимость и документы смотреть, а главное надо было давать время от времени острастку серебряному Искуснику Идалу Ерону, ибо находиться на такой должности и не воровать — противоречило фундаментальным законам природы, вот и приходилось ненавязчиво напоминать, чтобы не забывал чувство меры.
Начальник стражи знал, что Лорд-маг не терпит никакой воды в докладах, поэтому был лаконичен:
— Сегодня утром должно было состояться сожжение душелова, — при этих словах Ханс Ури Энтилен поморщился — он не одобрял подобных развлечений, но был вынужден терпеть — чернь нуждалась в зрелищах. — Ночью, по словам очевидцев, на площадь, где содержался зверь, явился огромный огненный душелов, чтобы освободить пленника. Этому попытался помешать, оказавшийся поблизости, серебряный Искусник Биклимик Ихфарстерод, который был убит.
— Что говорят некроманты? — после небольшой паузы полюбопытствовал Лорд-маг.
— Ничего, — покачал головой начальник стражи, а в ответ на недоуменно поднятую руководителем Протектората бровь, пояснил: — Голова была брошена в костер и сильно обгорела.
Собеседники помолчали. Оба прекрасно понимали, что никаких огромных огненных душелов в природе не существует — это была наведенная иллюзия и что на площади Правосудия работал профессиональный боевой маг, поскольку убитый серебряный Искусник Биклимик Ихфарстерод и сам был боевым магом. И неплохим. Кроме того, дилетанты головы убитых врагов в огонь не суют — они понятия не имеют, какую полезную информацию можно извлечь из мертвой головы и наивно полагают, что покойники не болтают.
— Что-то еще? — прервал молчание Ханс Ури Энтилен. Фахир Валтах молча кивнул — он был уверен, что следующее происшествие достойно упоминания. — Рассказывай, — снова поморщился Лорд-маг. Умом он понимал, что без плохих новостей жизнь невозможна, но, не любил их.
— В торговых рядах попытались ограбить благородного без перстня Искусника. Все участники получили сильный ментальный удар. — Ханс Ури Энтилен недоуменно посмотрел на начальника стражи — мол, ну, тихушник и тихушник, что необычного? — За ним послали «Звезду Смерти», которая пропала, — ответил на немой вопрос руководства Фахир Валтах. А вот это было уже интересно, а дальше стало еще интереснее: — На следующую ночь, продолжил начальник стражи, — Золотая Жаба послала за тихушником две звезды… и обе были уничтожены. Но, и это еще не все — в ту же ночь, Шрам — так зовут тихушника, уничтожил Жабу в ее доме, вместе со всеми, кто Жабу охранял, а на следующий день всех начальников цехов.