Самым лучшим имиджем для предстоящего разговора было бы «лицо со шрамом» — простенько и со вкусом — такого с ходу не пошлешь, а большего старшему помощнику и не требовалось — как говорил то ли Суворов, то ли Наполеон, то ли Владимир Ильич: «Главное — ввязаться в драку, а там видно будет». Заявление, конечно же, спорное, но раз ТАКИЕ люди это утверждали, то, видимо, правильное. В нашем случае Денису требовалось ввязаться не драку, а в разговор. Что сложнее? — а хрен его знает — зависит от контекста.
На Далеких Островах в целом и на Балтан-Шахе в частности, Шрам никак не наследил. Все его, скажем так… — подвиги, а точнее говоря — художества пришлись на Протектораты, а это очень далеко, и вряд ли длинные руки старшего золотого Искусника Ханса Ури Энтилена — Лорда-мага Протектората Нейтен могли дотянуться до старшего помощника в столице острова, поэтому Денис принял решение использовать этот имидж.
Пользуясь преимуществами своего географического расположения, а именно тем, что старшего помощника в его закутке было практически не видно, Денис споро нацепил биомаску, извлеченную из Бездонного Колодца, настроил ее на Шрама, снова вспомнив при этом о Кире и ощутив определенное томление в паху, затем извлек из Колодца зеркало, быстренько осмотрел свое новое лицо, торопясь, чтобы случайные свидетели его экзерсисов, буде такие появятся, не приняли его за приверженца нетрадиционной сексуальной ориентации, убедился, что он — Шрам, убрал зеркало, извлек из Колодца тяжелую боевую шпагу, нацепил ее на пояс и, прикрывая лицо широкополой шляпой, чтобы не засветить свой новый имидж, покинул кафе и двинулся в направлении «Огненного коня».
Суровый швейцар, охранявший вход в клуб/ресторан, ничего против посещения старшим помощником заведения, вверенного его попечению, не имел, а наоборот — услужливо распахнул массивную дверь, едва рассмотрел повнимательнее физиономию нового гостя.
«Самая лучшая из твоих харь!» — с усмешкой заметил внутренний голос.
«Ну-у… не всегда…» — не согласился Денис.
«В девяти случаях из десяти — самое то! — стоял на своем голос. — Разве что гимназистка какая спужается, да и то вряд ли!» — спорить старшему помощнику было лениво и он промолчал.
— Здравствуй, Трапаш! — поздоровался с хозяином заведения Денис, устраиваясь поудобнее на высоком табурете за стойкой.
— Мы знакомы? — поднял бровь ресторатор.
— Нет, — покачал головой старший помощник, после чего хозяин гостиницы нахмурился:
— Рекомендации есть?
— Ну-у… я мог бы назвать несколько имен, — протянул Денис, принимая в последний момент окончательное решение не врать ресторатору, — но на самом деле рекомендаций у меня нет.
— Откуда знаешь про «Огненного коня», про меня и про несколько имен? — сразу взял быка за рога и начал допрос Трапаш.
«Хорошо, что пока без пристрастия!» — ухмыльнулся внутренний голос.
«Будем надеяться, что до крайностей дело не дойдет…» — выразил осторожный оптимизм старший помощник.
«Вроде адекватный чел… — согласился голос. — В худшем случае — выгонит!»
«А если…» — Денис начал было рассматривать негативный вариант развития событий, но голос его перебил:
«Будут бить — будем плакать!» — на этом дискуссия была завершена.
— Земля слухами полнится, — пожал плечами старший помощник. — Тут одно услышал, там другое, запомнил, сопоставил… — Денис сделал паузу, ожидая новых вопросов, но так как их не последовало, продолжил: — Для начала хочу представиться…
— Шрам! — ухмыльнувшись перебил его хозяин заведения. — По другому тебя звать не могут! Угадал?! — вроде бы шутя, но в то же самое время — грозно навис ресторатор над старшим помощником. Учитывая крупный размер владельца «Огненного коня» и его необычайную схожесть со Степаном Разиным, изображенным на пивных этикетках, а также принимая во внимание неоднозначную репутацию последнего по причине выброса за борт персидской княжны, зрелище это, если смотреть со стороны, было довольно пугающим. Однако, как мы знаем, на старшего помощника где сядешь, там и слезешь и на простое постановление его не возьмешь.
— Знатоки раскусили вопрос! — осклабился Денис, чем привел Трапаша в удивление, если не сказать — в изумление. Обычно, на его прямо скажем — провокации реагировали гораздо более бурно.