Во-первых, уходить под землю было откровенно страшно — а вдруг застрянешь и не туда и не сюда! Тело через некоторое время зачахнет и умрет, а вот что с ним будет — вопрос. Причем большой вопрос! Может понемножку развеется Астральный Лазутчик и уйдет Денис на очередное перерождение, а чё бля, если нет!?! — и придется старшему помощнику торчать в земле эоны лет, пока очередной тектонический сдвиг не освободит его, как джина из лампы.
Во-вторых, будет нарушена чистота эксперимента, потому что, даже если не застрянешь, будет компот из воды и земли. Поэтому, ничтожно сумняшеся, Денис решил вернуться в точку старта и начать оттуда новый «заплыв».
Форма Адмиральского озера, в первом приближении, представляла собой круг. Конечно не такой круг, какой бывает от взрывной воронки, а естественный такой круг с изъеденной береговой линией. Удлинить контрольную дистанцию в воде можно было двигаясь по хорде, начинавшейся у первой опоры Закатного моста и проложенной по касательной к Адмиральскому острову через Полуденный мост вплоть до юго-восточной оконечности Адмиральского озера. Этим путем Денис и пошел. Точнее говоря — поплыл.
На обратном пути к точке старта, старший помощник решил проверить, как плотность среды влияет на скорость перемещения. Ожидалось, что чем плотнее среда, тем медленнее в ней можно двигаться, однако реальность опровергла подобные предположения — как только Денис сформировал непоколебимое намеренье вернуться и рванул назад, как в тот же миг очутился рядом с первой опорой Закатного моста, откуда и начинал свой «заплыв».
Никакой «телепортации», как при экстренном возвращении в тело, при этом не использовалось — просто Астральный Лазутчик промчался над лесом водорослей, как истребитель на сверхзвуке на предельно малой высоте над кукурузным полем. Будь старший помощник в своем физическом теле, муть поднятая со дна наверняка заполнила бы собой все озеро, вызвав брожение умов среди местных «зеленых». Но так как тело было бесплотным, да и «зеленых» не было в Балтане и в помине, то ни мути, ни волнений не возникло.
Прежде чем продолжить эксперименты по определению боевого радиуса в воде, старший помощник вернулся в тело и доложил целительнице о том, что достиг берега Адмиральского острова, двигаясь вдоль Закатного моста. Сказать, что Кира была удивлена, значит ничего не сказать — она, как и Денис, учитывая плотность среды передвижения и тот факт, что не такие уж и толстые каменные стены ощутимо повлияли на уменьшение боевого радиуса в воздухе, тоже рассчитывала в воде на пару-тройку метров, а получилось вон оно как, да и то это был не предел! Открытие, однако.
Узнай Кира о еще одном открытии, сделанном ее милым дружком, так вообще спать бы не смогла от волнения, но старший помощник не мог рисковать ее здоровьем, одним из столпов которого является крепкий здоровый сон, поэтому он руководствуясь формулой: меньше знаешь — крепче спишь, волновать девушку не стал, а вернулся в воду и приступил к новому «заплыву».
Точную величину боевого радиуса в воде определить не удалось — не было «мерной линейки», но судя по тому, что до берега оставались считанные метры, когда Астрального Лазутчика остановили неумолимые законы природы, дистанция эта была порядка каварда. Получалось, что боевой радиус в воздухе и воде примерно равны. Скажем прямо — неожиданный результат.
В процессе измерения боевого радиуса, старший помощник проводил дополнительные эксперименты, «влезая» в головы рыб, встреченных по ходу движения. Кое-что новое эти опыты дали — не много, но все же. Кроме чувства голода в головах рыб присутствовал страх.
Зависимость от величины была обратно пропорциональная — чем меньше размер рыбешки, тем больший страх она испытывала. Крупные экземпляры, вроде той, что стала первой подопытной, вообще страха не испытывали — видать находились верху пищевой цепочки и бояться им было некого — на этом «открытии» вся новизна полученной информации и заканчивалась
Интенсивность чувства голода была у всех рыб разная — что да, то да и от размера экземпляра не зависела, однако такого сильного чувства ГОЛОДА, как с первой рыбиной, Денис больше ни у кого не ощутил — видать сильно оголодала бедолага.
Осмыслив полученную информацию, старший помощник пришел к парадоксальному выводу, что каноническая формула: «Любовь и голод правят миром!» не совсем верна, а точнее говоря, верна только наполовину, потому что корректная, в научном смысле, формулировка должна выглядеть так: «Страх и голод правят миром!».