Юные непорочные девы, которые сдуру, или от нечего делать, или от отчаянья, читают этот текст, непременно задумаются — а как же любовь? Да не просто любовь, а вечная Любовь с большой буквы, которая «слепое знамя ду-ра-ков», как пела Агата Кристи? Ну, что тут можно сказать? — встречался старший помощник с этим чувством во время своих исследований. Встречался. Что было, то было, правда один только раз. Испытывала его недавно ощенившаяся дворняга к своим слепым щенкам.
Большая часть информации, полученной Денисом в ходе полевых испытаний, была в высшей степени тривиальной, хотя случались и маленькие открытия. Например то, что кролики дадут сто очков вперед всем соперникам по части любвеобильности — очевидный и общеизвестный факт, но вот то, что им не уступают в этом непростом деле большие летающие жуки, названия которых старший помощник не знал, ибо ни разу не энтомолог, неизвестно никому кроме Дениса. Ну-у… по крайней мере, он так полагал, а так-то — иди знай, может и есть на свете яйцеголовые умники, которые знают не только про сексуальную неутомимость этих жуков, но и их название.
Самыми любопытными существами оказались, вполне ожидаемо, кошки, слуги, сороки и вороны, но и у них оказался неожиданный конкурент — домашние мыши. Так что сказать, что старший помощник все эти дни бездельничал было никак нельзя, но в то же самое время в душе у него крепла уверенность, что он теряет время на развлечения, когда надо заниматься делом.
У некоторых людей есть Ангел-Хранитель. У всех, или не у всех — вопрос спорный и однозначного ответа не имеет. У старшего помощника такой Ангел несомненно был. Все ли Ангелы-Хранители так поступают, или это была фишка конкретного Ангела-Хранителя Дениса, но он не советовал старшему помощнику, что ему делать, а поступал ровно наоборот — советовал что-либо не делать, когда Денис собирался влезть в очередной блудняк, в который влезать не следовало.
Некоторые скажут, что это не Ангел-Хранитель, а интуиция — спорить не будем, главное то, что когда старший помощник собирался сотворить какую-либо хрень, на душе у него становилось тяжело и он понимал, что творить ее не следует. Разумеется, Денис был мужчиной самостоятельным и не всегда следовал этим намекам, но он так же был мужчиной справедливым и впоследствии, огребя из-за излишней самостоятельности по самые не балуйся, признавал, что к голосу интуиции/Ангела-Хранителя надо было прислушиваться.
Когда одним прекрасным утром Денис, позавтракав в гордом одиночестве — Кира уже давно была на работе — должен же кто-то в семье зарабатывать деньги! принял окончательное и бесповоротное решение, что пора уходить и заняться наконец-таки делом, ради которого он и прибыл в Балтан, а именно — становиться магом, если кто позабыл, никакого противодействия ни со стороны своей хваленой интуиции, ни со стороны Ангела-Хранителя он не ощутил.
Если кто-то думает, что это сильно обрадовало старшего помощника, то он глубоко ошибается. Покидать уютное гнездышко решительно не хотелось, но… надо Федя, надо! Каждому, хоть раз в жизни, приходилось выходить из зоны комфорта на «мороз», если можно так выразиться, и каждый знает, как непросто заставить себя это сделать, вот и старший помощник колебался, как былинка на ветру — а может не стоит торопиться, а может следует провести еще какие совместные эксперименты с Кирой, а может…
Короче говоря, ничего похожего на то, чтобы побыстрее натянуть штаны и фуфайку и рвануть на волю, в пампасы, не оглядываясь назад и забывая обо всем, чтобы вдохнуть сладкий воздух свободы, не было и в помине. Хотелось ровно противоположного — оставить всё, как есть и никуда не двигаться. В этот критический момент, когда чаши весов Судьбы застыли в положении неустойчивого равновесия, на помощь Денису пришел его любимый д'Артаньян… в смысле — Боярский со своим неповторимым хриплым баритоном:
В кромешном дыму не виден рай,
А к пеклу привычно тело.
Уж если решать — тогда решай,
А если решил — за дело.
Зазвучало в голове старшего помощника и он, скрепя сердце, начал готовится к исходу. И как только Денис окончательно утвердился в своем категорическом и не подлежащем обжалованию решении, Боярского у него в голове сменил Армстронг со своим бессмертным «Let my people go». Водить свою бренную тушку сорок лет по пустыне, как Моисей евреев, старший помощник, разумеется, не собирался, но общий посыл, что пора валить, несомненно присутствовал.