— Впрочем, это не важно, — попытался старший помощник сделать хорошую мину при плохой игре. Получилось, или нет — другой вопрос, но Денис сделал все, что мог и это правильно — вспомним лягушку, которая сражалась до конца и все-таки выбралась из ведра с молоком. — У меня вот какое дело — нужно уехать, а там, куда еду, нельзя иметь артефакты. Хотел Кире отдать, но раз она занята, отдам тебе, а ты ей передай. Вернусь — заберу, а не вернусь, — улыбнулся старший помощник, уже вполне искренне, полностью взяв себя в руки, — не заберу.
— Хорошо, — очень серьезно кивнула Бейза, принимая Асмартанский Амулет и Бездонный Колодец. — Отдам госпоже.
— Тогда все, — продемонстрировал голливудский оскал Денис. — Увидимся! Кире привет!
Прохладный ночной воздух Балтана был недостаточно прохладным, чтобы охладить раскаленную голову старшего помощника, разогреваемую изнутри кипящим стыдом. Следствием этой температурной аномалии, а может и каких иных факторов — кто точно скажет? стал старинный черный анекдот, очень к месту всплывший в голове Дениса:
Сидит маленький мальчик на рельсах держит в руках ножку и плачет — Вот и сходил за булочкой…
«Да уж, — печально вздохнул внутренний голос. — Вот такие ёбушки воробушки…» — голосу тоже было стыдно за носителя, но он все равно, как мог, пытался его поддержать. Друг в беде — тут не до смехуечков.
Глава 14
Второй день подряд старший помощник просыпался с не очень хорошим настроением.
«Как бы в привычку не вошло…» — потягиваясь словно кот, с тревогой подумал Денис.
«Значит совесть у тебя нечиста!» — сделал неожиданный вывод внутренний голос.
«Схуяли!?!» — изумился старший помощник.
«Люди с чистой совестью просыпаются в добром расположении духа!» — припечатал его голос.
Денис искренне полагал, что причин испытывать муки совести у него нет — он никому ничего плохого не сделал, а кому сделал, тот этого заслужил, но спорить с паршивцем и доказывать свою правоту ему было лень, поэтому он проигнорировал наезд и стал молча одеваться. Его ждали Тарения и Ёйдарт, к ним он и поспешил, искренне надеясь на завтрак, потому что бесплатная кормежка «У медведя» ему была уже не положена. Холдол помахал вслед старшему помощнику с такой радостью и облегчением, будто выдал замуж сорокалетнюю дочь без приданого, но зато с тремя подбородками.
Упругой спортивной походкой двигаясь в направлении большого красного дома на улице Белых Кузнечиков, Денис размышлял о вчерашнем инциденте и чем больше он о нем думал, тем спокойнее становился. И действительно, если хладнокровно разобраться, то взрыв эмоций был обусловлен лишь чересчур завышенным чувством собственной важности старшего помощника.
«Ты решил, что ты Казанова, Мастер Войны и Чингачгук в одном лице! — высказал свое мнение голос, затем, выдержав мхатовскую паузу, огорошил носителя: — И ты был прав! — старший помощник в этой ситуации мог ожидать от внутреннего засранца всего, чего угодно: и едких подколов и конструктивной критики и ехидных комментариев, но никак не одобрения своих заблуждений. Денис напрягся, ожидая продолжения и предчувствия его не обманули: — Но все это так… — голос пренебрежительно скривил несуществующие губы, — на минималках. — Казанова ты такой… не настоящий, а в исполнении Леонтьева: „Я безработный работник любви Казанова“…»
«Одинокий бродяга…» — машинально поправил его старший помощник.
«Один хрен! — отмахнулся голос и продолжил: — Идем дальше. Ты не Мастер Войны, а всего лишь красная Пчела и совсем даже не Чингачгук, а в лучшем случае — Соколиный Глаз, а если называть вещи своими именами — презренный гурон! Отсюда и растут ноги твоего фиаско — переоценка собственной важности!»
«Таки да…» — вздохнул соглашаясь Денис, ибо спорят с очевидным только женщины и дураки.
«Теперь возьмем Киру…» — и не думал останавливать свои разглагольствования голос.
«Это я с удовольствием!» — сально ухмыльнулся старший помощник.
«Не юродствуй!» — строго оборвал его голос.
«А я и не юродствую! — обиделся Денис. — И Киру с удовольствием, и Лиру, и Тиру, да ту же Тарению — будь она неладна!»
Решив не отвлекаться на блажь носителя, голос продолжил свой спич:
«Кира молодая… внешне, — уточнил он, — красивая… очень, а также физически очень здоровая, следовательно что?» — задал он риторический вопрос, но старший помощник на него все же ответил:
«Красивая жена — чужая жена, — непроизвольно вздохнул Денис. — Народная мудрость…»
«А кроме красоты, по причине отменного телесного здоровья ей мужик нужен постоянно для этого самого здоровья. — Убедительно, словно матерый сексопатолог высказался голос. — Так чему ты удивился вчера?»
«Хрен знает, — снова вздохнул старший помощник. — Переоценил себя. Думал страдает бедненькая, сидючи одна в девичьей горнице слезы горькие льет… — поморщился он. — А оно вона как…»
«А она тебе ничего и не обещала, — хмыкнул голос. — Впрочем, как и ты ей. Расстались и расстались. Хранить верность до гробовой доски никто не подписывался. Таких, как Кончита, которая ждала Резанова тридцать пять лет, а узнав о его смерти, постриглась в монахини, раз-два да и обчелся. Причем, по всему земному шару. — Голос немного помолчал и задумчиво добавил: — А может и по всем мирам больше десятка не наберется… ну, может быть — сотни. Так что — не обессудь! И без претензий!»
«Какие претензии?! — мысленно пожал плечами Денис. — Наоборот очень полезный щелчок по носу. Переоценка себя гораздо опаснее недооценки. Хотя и недооценка тоже плохо…»
«И это правильно! — обрадовался голос. — Вот соображаешь же, когда захочешь!» — резюмировал он.
К завтраку старший помощник успел вовремя. То ли хозяева его дожидались и не начинали без него, то ли он так подгадал случайно, но первую перемену блюд: жареную утку, яичницу со шкварками, жареную рыбу и свежеиспеченный хлеб — это, не считая разнообразных овощных салатов, соков, морсов и приправ, подали только после того, как Денис уселся за стол.
Количество столовых приборов снова неприятно поразило старшего помощника и он решил, что ну его нафиг! — руками есть не будет, чтобы не шокировать окружающих, но пользоваться будет тем, чем удобно. В результате обошелся лишь ножом и четырехзубой вилкой. Осторожное, исподволь, наблюдение за реакцией Ёйдарта и Тарении показало, что или они сами не очень разбирались в тонкостях этикета, или то, что им плевать. После десерта, Хозяин Воздуха, испытующе глядя на Дениса, поинтересовался:
— Ты готов?
Старший помощник мысленно усмехнулся и представил, как отдает пионерский салют, звонко выкрикивая: — Всегда готов! но вместо этого молча извлек из серебряного Бездонного Колодца увесистый кошель с золотом и продемонстрировал его магу. Ёйдарт удовлетворенно кивнул и распорядился:
— Поехали!
Когда Денис с помощью Астрального Лазутчика скажем так — «обследовал» поместье Хозяина Воздуха, то не обошел своим вниманием и «гараж». В результате разведмероприятий было установлено, что в конюшне Ёйдарта содержится двенадцать скакунов, а в каретнике стоит четыре транспортных средства: «лимузин», обычная большая карета, бричка и двуколка. Как говорится — на все случаи жизни. «Лимузин» — для официальных выездов с помпой, обычная карета — для длительных, скорее всего — междугородних деловых поездок, бричка — для деловых поездок по городу и ближайшим окрестностям, а двуколка — покататься в свое удовольствие. Кира, не к ночи будь упомянута, кстати говоря, очень любила «порулить» двуколкой, почему бы не иметь такое же хобби и Ёйдарту?
Количество лошадей в конюшне, по мнению старшего помощника, было взято не с потолка и не с бухты-барахты. Версий у него было две. Первая — три смены по четыре лошадиные силы для приведения в движение «лимузина» и большой кареты. Вторая — четыре лошади на карету и восемь на эскорт почетного караула.
По гамбургскому счету никакие охранники Хозяину Воздуха и даром не нужны — от чего они могут оборонить человека, который может устроить ураган типа Катрины, затопившей Новый Орлеан? Если будет опасность с которой Ёйдарт не справится сам, то никакая охрана не поможет, но для представительства самое то. Четыре всадника в сверкающих доспехах перед «лимузином», четыре позади — шик, блеск, красота! А еще бы на этой карете, да с мигалкой, да по Кутузовскому! А тех, кто подрезает и не освобождает дорогу, да и гаишников, жонглирующих своими волосатыми… пардон — полосатыми палочками, сдувать, нахрен, к чертовой матери! Вот это действительно — шик, блеск, красота!