«Эй! Эй! — одернул Дениса внутренний голос. — Смотри в вампира не превратись!»
«Да-а… — смущенно отозвался старший помощник. — Чой-то я увлекся…»
Сбросив наваждение, Денис приказал слепню: «Сдохни тварь!». Результатом этой ментальной атаки стало то, что инсект ее даже не заметил — как сосал кровушку из бедной лошадки, получая при этом чувственное наслаждение, так и продолжил сосать.
«Ты бы еще к авианосцу подгреб на надувном матрасе и приказал: — Тони сволочь!» — раздраженно заметил голос.
«А скажи, что делать?! — недовольно огрызнулся старший помощник, — если такой умный!»
«Я не знаю…» — после некоторой заминки признался голос.
«Я тоже…» — вслед за ним сознался носитель.
Сдаваться Денис не собирался и принялся искать подход к гнусному кровососущему насекомому, чтобы его все же уконтропупить. Тут необходимо сделать небольшое уточнение — кровь сосут только самки слепней, а самцы питаются цветочным нектаром, так что правильней было бы сказать — гнусной кровососущей насекомой. Понятное дело, что данная информация радостного ажиотажа у прекрасной половины человечества не вызовет, но из песни слово не выкинешь.
Старший помощник принялся ментально атаковать «вампирицу»:
«Подавись гнида! Чтоб ты лопнула гадина! Умри паскуда!» — И прочее, прочее, прочее… Денис обещал мерзкой насекомой все казни египетские, плюс локальный Апокалипсис совместно с Рагнарёком, но той все было пофиг — сосала и сосала, как будто собралась насосать «Роллс-Ройс» с пентхаусом, причем на Лазурном Берегу.
Старшему помощнику было очень жаль бедную лошадку, но скажем честно — сохранность собственной тушки, надолго оставленной без присмотра, его беспокоила все же больше, поэтому, убедившись в тщетности своих усилий, Денис выскользнул из слепня и отправился на место постоянного базирования.
Перед тем, как окончательно покинуть кровососущую мерзавку, в самый последний момент, практически уже вынырнув из нее, уже ни на что не надеясь, старший помощник ярко представил, как вся кровь, заполнившая этот ненасытный бурдюк, сворачивается. Воочию, словно наяву, увидел, как алая тяжелая жидкость, пахнущая мокрым железом, превращается в коричневую пыль. На этом Астральный Лазутчик со слепнем и расстался.
Вернувшись в тело, Денис некоторое время восстанавливал его работоспособность — разминал затекшие конечности, вертел головой, сгибал и разгибал спину, привставал на стременах и делал еще массу разнообразных движений, призванных вернуть утраченный контроль над тушкой. Похожим делом занимался Одиссей, когда мочил женихов, осадивших Пенелопу — тоже возвращал контроль над телом. Правда, не своим.
Полностью придя в себя, старший помощник бросил недовольный взгляд на спину лошадки Тарении — на то место, где расположился гадский слепень. Смотреть на торжествующего врага было неприятно, но Денис надеялся, что этот вид придаст новый импульс его фантазии и он все-таки найдет способ борьбы с подобными кровососами.
И тут начались неожиданности. Во-первых, слепень как будто превратился в памятник самому себе — он не шевелил крыльями в радостном экстазе, не ерзал, не топтался и вообще не подавал признаков жизни. Старший помощник, глядя на это зрелище, почувствовал радостное возбуждение… нет, пожалуй не так — почувствовал робкое предчувствие радостного возбуждения — так будет правильнее.
И во-вторых и это главное, во время форсирования очередного препятствия, по спине кобылы Тарении… — тут следует оговориться, что имеется в виду не то, что Снежная Королева — кобыла, как говорится — отнюдь, а имеется в виду ее верховая лошадка, по спине которой как скребком, прошлась мохнатая еловая лапа, которая смахнула слепня, который свалился не тяжело, как налитый до отказу бурдюк, а как невесомый, засохший мусор.
По всему выходило, что мерзопакостный инсект несомненно мертв. И вот тут-то радостное возбуждение действительно охватило Дениса — очень было похоже на то, что его последнее воздействие на гадскую тварь оказалось результативным!
«Оп-пань-ки! — восхитился внутренний голос. — Получается мы так и Архимага можем завалить!» — Это заявление голоса напомнило старшему помощнику фразу из «Особенностей национальной рыбалки»: — Да я авианосец могу на дно пустить… ну, если повезет.
«Ага-ага, — поморщился Денис. — Мы еще сертифицированными дезинсекторами не стали, а ты уже Архимагов собрался мочить…»
«А в чем проблема!?! — не сдавался голос. — Главное принцип найден! Залез в башку, свернул кровь и аля-улю!»
«Для начала займемся контрольными экспериментами, — охолонил его старший помощник. — А там посмотрим…»
Как уже неоднократно упоминалось, в любом деле главное решить, что делать, а так как этот этап постановки задачи уже был успешно реализован и что делать было понятно, старший помощник, засучив рукава, взялся за дело. Астральный Лазутчик воспарил над кавалькадой, продолжавшей продираться сквозь густой ельник, и начал высматривать слепней, присосавшихся к лошадкам. Скажем честно — материала, необходимого для контрольных экспериментов, было хоть отбавляй.
Дальнейший ход событий выглядели так: Денис находил очередного кровососа, впившегося в несчастное животное, внедрялся в него, активировал свертывание крови и вылетал наружу. После нахождения следующей мишени, цикл повторялся. Уничтоженные слепни медленно, словно состояли из пепла, падали с лошадок грязными невесомыми комками. Происходящее напоминало работу «аллигатора» Ка-52 по бронетехнике противника, лишенной противовоздушного прикрытия — подлетай и мочи.
Избиение младенцев — а по другому расценивать происходящее слепни не могли, ибо у каждой медали есть две стороны и избавление лошадок от мучений для них было тождественно убийству их нерожденных детей, закончилось лишь тогда, когда конная группа прибыла к месту назначения, коим оказалась поляна, на которой все спешились. Кучер остался присматривать за лошадьми, а Ёйдарт, Тарения и Денис направились дальше, но уже пешком.
К счастью, долго протискиваться между близко растущими деревьями и колючим кустарником, совершенно не оставлявшим возможности для передвижения верхом, не пришлось. Пешая прогулка закончилась минут через пятнадцать на берегу океана, который появился из-за зеленой лесной завесы совершенно неожиданно — шаг назад ничего не видно кроме зелени, шаг вперед — открывается панорама водной стихии, заполнившей весь мир до горизонта.
Конечно, старший помощник мог бы выпустить на разведку Астрального Лазутчика и заранее все увидеть, но двигать тушку и одновременно управлять своим бестелесным «дроном» он еще не умел. Но надеялся, что временно — какие его годы? Да и вообще, если зайца бить, он спички зажигать научится, а чем Денис хуже зайца? Ничем!
Тут надо уточнить, что наши путешественники хотя и оказались на берегу, но не у воды — до нее еще надо было спуститься по довольно-таки обрывистому скальному отвесу — не вертикальная стена, конечно же, но неподготовленному челу свернуть голову — раз плюнуть, ибо высота была метров двадцать, а это, на минуточку, семиэтажный дом.
Конечно, для красной Пчелы форсирование таких препятствий это, как обычному здоровому человеку спуститься по пологой лестнице, но для юной девушки, да еще в неудобном и тяжелом дорожном платье такой спуск мог бы стать последним в жизни, да и немолодому мужчине, пенсионного возраста, скакать по скалам, словно горному козлу архару, как-то невместно, но это все только в том случае, если «пенсионер» не является магом, да еще и в придачу Хозяином Воздуха.
При наличии в команде Хозяина Воздуха, спуск с двадцатиметровой высоты — это такой пустяк, о котором не стоит даже говорить. В воздухе возникли три вихря, которые подхватили Ёйдарта, Тарению и Дениса и в мгновение ока доставили их на небольшой песчаный пляж, зажатый между скалами. После приземления выяснилось, что наша троица оказалась далеко не первыми людьми, которые добрались до этого богом забытого места.
Некоторые из них, несомненно, прибыли морем. Об этом однозначно свидетельствовал большой двенадцативесельный ялик, вытащенный наполовину на пологий песчаный берег и его экипаж из тринадцати человек, скучковавшейся около своего плавсредства. Кораблем-маткой — носителем ялика несомненно был фрегат, бросивший якорь где-то в километре от берега. Ну-у… или же корабль был сам по себе, а ялик сам по себе, но в это верилось с трудом.