— Давай кашу, — махнул рукой старший помощник.
— А пить, что будешь?
— Если есть нормальное пиво — неси, а ослиную мочу не надо.
— Нормальное дороже, — предупредила подавальщица. В ответ Денис продемонстрировал ей серебрушку.
Женщина молча развернулась и отправилась в сторону кухни. Пиво действительно оказалось приемлемого качества — обратно, имеется в виду через рот, не просилось, да и каша с мясом была вполне себе съедобной, поэтому старший помощник протянул подавальщице честно заработанную серебрушку, напоследок попросив:
— Узнай, есть ли свободные комнаты.
— Вряд ли, — покачала головой женщина, — народу больно много, но я спрошу.
Впечатленный обеденным залом, забитым людьми с плотностью шпрот в банке, Денис был уверен, что больше подавальщицу рядом с собой не увидит, потому что при таком скоплении публики, для размещения постояльцев используется каждый квадратный сантиметр свободного пространства и если изначально помещение предназначалось для двоих, то при таком форс-мажоре в нем будет размещено двенадцать человек, причем с каждого возьмут столько же, сколько брали с двоих.
А не хочешь — не бери — твое право. Спи в обеденном зале, положив голову на стол, или на полу, или еще где. В конюшне нельзя — там только для лошадей. Однако, к огромному изумлению старшего помощника, подавальщица вернулась минут через пятнадцать, когда наевшийся старший помощник уже допивал свое пиво.
— Есть маленькая комната на самом верху, под крышей. Золотой, — сообщила она.
— Пошли, покажешь.
Ну-у… назвать это помещение комнатой было бы большим преувеличением, примерно, как назвать байдарку авианосцем, причем на полном серьезе, а не как автовладельцы называют свое транспортное средство "ласточкой". Подавальщица привела Дениса под самую крышу и открыла дверь в чулан. Сантиметрах в двадцати от двери начиналась кровать.
Ну, как кровать? — топчан на котором в качестве перины имелся большой мешок с сеном, а в качестве подушки использовался мешок с сеном меньшего размера, а одеялом служила какая-то очень подозрительная на вид ветошь. Кроме этих предметов в чулане имелось небольшое треугольное окно.
И больше ничего. И не потому что владельцы недвижимости поскупились на обстановку — будь их воля, они поставили бы и письменный стол и журнальный столик и платяной шкаф и книжный шкаф и диван и пару кресел и бар и еще хрен знает что, но дело было в том, что в чулан кроме топчана ничего больше не поместилось. Кровать простиралась от стены и до стены, причем была не сильно широкая, скорее односпальная, чем полуторная.
Комната в сечении представляла собой прямоугольный треугольник, потому что одной из ее стен являлась, скошенная под углом градусов в сорок пять, крыша. Горизонтальный катет был не больше метра, а вертикальный — немногим больше полутора, поэтому в чулане можно было с комфортом — честно признаемся, весьма относительным, только лежать. Сидеть лицом к двери, упираясь в нее коленками, тоже было можно, правда без особого комфорта, а вот стоять — совсем некомфортно — примерно, как в старой переполненной маршрутке с низким потолком.
Подавальщица молча уставилась на старшего помощника, ожидая его судьбоносного решения о найме жилплощади. Женщина прекрасно понимала, что заплатить золотой за такой "нумер" может либо сумасшедший, либо миллионер, которому деньги девать некуда, либо лицо нетрадиционной умственной ориентации — не путать с сумасшедшим — это разные люди.
Ни под одну из этих категорий граждан "лицо со шрамом" вроде бы не подходило и тем большим было ее удивление, когда постоялец молча протянул ей монету, шагнул в чулан и закрыл дверь. Подавальщица тоже молча пожала плечами и отправилась вниз отдавать хозяину заведения арендную плату. С золотого ей причитался один серебряный щит и она была очень довольна сделкой. Ну, а Денису было плевать на деньги — сейчас есть, а не будет — как-нибудь да раздобудет.
Причем, обратите внимание, старшему помощнику и в голову не приходило, что он деньги заработает. Нет — именно что раздобудет. Вольная жизнь в различных мирах напрочь отбила у него желание плодотворно, а главное — регулярно работать на благо какого-либо работодателя, начиная с банального рабовладельца и заканчивая государством. Если уж работать, то только на себя и то аккордно — ночку поработал, взял банк и можно год, или два отдыхать. А если исключить криминал, то надо честно признать, что со стартапами у Дениса было не очень хорошо, а если называть вещи своими именами, то — плохо.
"А еще подарки от женщин…" — с интонацией кота Матроскина мурлыкнул внутренний голос, видимо надеясь смутить старшего помощника.