— Тебе видней, — равнодушно махнула рукой прекрасная целительница, — никогда об этом не задумывалась. Знаю только, что добрая половина очереди состоит из протекторатских и очередь не уменьшается. Так что гордись, что такой ерундой, как твои каналы занимались сразу три ведущих специалиста!
— Горжусь! — Денис привлек Киру к себе и поцеловал. В этот момент сзади раздался веселый голос:
— Теперь я знаю, где проводит вечера богиня утренней зари!
Для того, чтобы понять чей голос раздался за спиной, старшему помощнику не требовалось оборачиваться, или иметь глаза на затылке — наезд не был неожиданным. Все началось несколько минут назад, когда навстречу нашей сладкой парочке попалась группа товарищей, которые совсем нам не товарищи. Группа состояла из пятерых хорошо одетых молодых людей, предводительствуемых высоким спортивно сложенным брюнетом с яркими голубыми глазами, которые весело поблескивали на его красивом лице. Не смазливом, а именно что красивым настоящей мужской красотой.
Если Кира, в своем мини-платьице, не скрывавшем, а подчеркивающем все достоинства ее роскошной фигуры, с ниткой крупного жемчуга на лебединой шее, оттеняющей сияющую белизну ее нежной кожи и стройными длинными ножками, облаченными в ажурные босоножки, четко соответствовала определению: "Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую…", то и предводитель дворянства вполне укладывался в стандарт: "О Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына. И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!".
То, что брюнет уставился на Киру восхищенно-похотливым взглядом открытием для Дениса не стало — таких взглядов за время прогулки его подруга насобирала бессчетное количество — не было встречного мужчины, который не бросил бы на прекрасную целительницу такого взгляда, но все эти взгляды разбивались о ледяную невозмутимость девушки, как дождинки о гранитную скалу.
А вот обмен взглядами Киры со жгучим брюнетом пошел по неожиданному для старшего помощника сценарию. Неожиданностью, причем неприятно царапнувшей неожиданностью, стало то, что его, как он надеялся, женщина окинула встречного красавчика вполне себе благосклонным и заинтересованным взглядом. Если бы Денис был волком, или собакой, то от такого переглядывания у него на загривке встала бы дыбом шерсть, но так как он им не был, то просто разозлился.
"О женщины, вам имя — вероломство!" — тут же подлил масла в огонь внутренний голос, вспомнив старика Шекспира.
"Ничо, — поморщился старший помощник. — Разведчик первый погубит красивую женщину. Не боись!"
Денис, знавший эту жизнь без прикрас, как только увидел брюнетистого красавца, сразу же, еще до обмена жгучими взглядами между ним и Кирой, которые лишь подтвердили его предвиденье, получил стопроцентную уверенность, что второй акт Мерлезонского балета неизбежен. Так оно и произошло. Битвы за самку было не избежать.
Здесь требуется сделать коротенькое, на пару страниц (шутка) отступление. Как уже упоминалось выше, белковая форма жизни во всех мирах земного типа определяется всеми спряжениями глагола "есть". Но кроме поиска еды, все белковые тела непрерывно ведут борьбу за другие ограниченные ресурсы: место поближе к костру — это в доисторические времена, или к кормушке — в наши, за золото, за деньги, за землю, за нефть, за чистую воду, за контрольный пакет акций, за рабочее место, за благосклонность начальства, ну и так далее — смысл понятен.
Несомненным ограниченным ресурсом являются молодые красивые девушки, а очень красивые и очень молодые — супердефицитным ресурсом. И естественно, что за такой ресурс приходится время от времени посражаться, ибо конкуренты не дремлют. Правда, истины ради, надо отметить, что встречаются любители ресурсов второй свежести, вроде Максима Галкина и Прохора Шаляпина, и что уж совсем удивительно, но и у них есть конкуренты.
Ну, что тут можно сказать? — только одно, кто-то и вонючий сыр любит и тухлую шведскую селедку — сюрстрёмминг. Как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Из всего вышесказанного следует, что, как уже было отмечено выше, конфликт между красавчиком и старшим помощником был неизбежен, как восход солнца. На этом отступление закончено и мы возвращаемся на Адмиральскую набережную.
Кира плавно и грациозно повернулась и недоуменно подняв бровь, надменно уставилась на красавца брюнета, словно депутат на уличного промоутера, настойчиво сующего ему в руку скидочный флаер на кофе и шаурму. Хотелось бы сказать, как на бомжа, сующего листовку с предложением работы на овощебазе и места в общежитии, но это был бы перебор.