Несмотря на то, что черты Шэфа стали, да и были, такими же правильными, как теперь у Дениса, «красавчиком» его назвать, язык не поворачивался — глаза подводили. Денис еще не до конца проснулся и находился в каком-то промежуточном состоянии между явью и сном, и видимо это промежуточное состояние сознания помогло увидеть то, что в обычном было скрыто — он понял, что смущало его в руководителе все то время, что они знакомы. Была какая-то непонятность в лице Шэфа, что-то цепляло внимание, подсознание пыталось протолкнуть донос «наверх», в области осознания, но мозговая бюрократия успешно прятала под сукно все сигналы «снизу», а теперь вот недоглядела — и на старуху бывает проруха…
У Шэфа взгляд вервольфа, вдруг понял Денис — не волка, не человека, а именно волка-оборотня: для человека слишком жесткий, а для волка слишком умный! Естественно, Денис ни на секунду не заподозрил, что Шэф действительно оборотень… хотя… да нет… нет…
Открытие не удивило и не напугало Дениса — просто он несколько глубже, чем раньше, стал понимать истинную суть любимого, а также мудрого руководителя, а кроме того, главкома и верховного главнокомандующего — и все это в одном, так сказать, лице — и пока лицо это было старым, его глаза не так бросались в глаза (каламбур!) — морщины и благородная седина маскировали выражение глаз, а теперь они слегка (да пожалуй, что и не слегка) диссонировали с молодым лицом.
— Дэн, через полчаса внизу, в холле, — сказал любимый руководитель и отключился.
После этих слов Денис окончательно проснулся. Быстрый взгляд показал, что в номере он один. Была слабая надежда, что Айшат в душе, но что-то говорило Денису, что вряд ли…
«Я спросил у тополя — где моя любимая? — всплыло в голове у Дениса. — Интересно, а какой тополь имелся в виду — дерево, или, какой-нибудь «Тополь-М», но это — второй вопрос, а первый — где Айшат?! Чего-то я ее не чувствую…» — тщательная проверка, можно даже сказать — обыск, в ванной, показала, что чувствовал Денис совершенно правильно — Айшат не было, зато на прикроватной тумбочке обнаружился мем-кристалл. Положа руку на ногу, надо честно признать, что с точки зрения Дениса, замена была не равноценной… — хотя качество трехмерного изображения не вызывало никаких нареканий, но ни обнять его, ни произвести еще какие-либо действия, оно не позволяло.
— Дэн привет! — Улыбка девушки была, как обычно ослепительной, но в глазах чувствовалось что-то эдакое… была там какая-та грустинка… — Извини, что не попрощалась — срочно вызвали на работу. Будешь в наших краях — свяжись со мной, — она сделала чуть заметную паузу, — если захочешь. Буду рада. — Айшат послала ему воздушный поцелуй и отключилась.
«Вот такие пироги с котятами… — на работу вызвали!.. Знаем мы эти работы!» — с несправедливой злостью думал Денис, одеваясь. Он чувствовал себя ребенком, у которого отобрали любимую игрушку — вероломно, без объявления войны. Хотелось покапризничать, но, шестое чувство подсказывало, что Шэф относится к той, теперь почти вымершей категории родителей, которые в ответ на капризы, скорее молча выпорют широким ремнем с большой пряжкой, причем не исключено, что именно — пряжкой, чем начнут вытирать сопли. Так что, по здравому размышлению, капризы нужно было засунуть в жопу, причем в свою, и лучше — поглубже.
— Смазал? — поинтересовался Шэф вместо приветствия.
— Чего?
— Пролежни. — Охотно пояснил руководитель. — Всё. Каникулы закончились. Пора заняться делом — так что все потертости, припухлости и прочие пролежни посыпь тальком и смажь детским кремом. Потничкой не страдаешь? — заботливо поинтересовался он.
Видимо Шэф был не только вервольфом — он был еще неплохим психологом — Денис почувствовал, что потеря любимой игрушки вещь конечно неприятная, но не настолько, чтобы уходить в мужской монастырь. Про женский же интуиция подсказывала, что категоричность здесь не уместна…
— Шэф, тебе никто не говорил, что общаться с тобой на пустой желудок, это как читать большевистские газеты перед завтраком?
— Говорил.
— Ну и?
— Пойдем завтракать.
В маленькой кафешке они были абсолютно одни. После заказа, Денис поинтересовался:
— Нам что, больше ничего не угрожает?
— С чего ты решил?
— Охрану сняли…
— Никто ничего не снимал — нас охраняют «тени» — элита разведки «Морского Змея». Ты их никогда не заметишь.
— А ты?
— А я… может замечу, когда сзади горло перережут.