В защиту Шэфа и примкнувшего к нему Дениса, которые не зная брода сунулись в этакий клоповник, можно сказать только следующее: Денис вообще о проблеме общения с «революционным пролетариатом» не задумывался – не было у него опыта общения с этой публикой, а Шэф, который на своем веку повидал дай Бог каждому, и должен был бы, по идее, насторожиться при виде трактира и района, где он располагался, проявил преступное благодушие, полагая, что максимум на что способны местные – это обсчитать их на пару серебрушек. И вот это заблуждение командора дорого обошлось… посетителям «Ржавого якоря».
Не переставая приятно улыбаться, верховный главнокомандующий полюбопытствовал:
– Любезный! Ты или дурной, или глухой? Ты меня или не расслышал, или не понял? – От этих дерзких слов и так горящие глаза трактирщика просто-напросто засветились! Если раньше это были просто костры, то теперь костры превратились не меньше чем в паровозные прожекторы! А верховный главнокомандующий, совершенно не обращая внимания на метаморфозы, происходящие с корчмарем, продолжил менторским тоном: – Если бы я собирался представляться – я бы представился… А так, чего здесь непонятного? – Шэф пожал плечами. – Ты получил прямой и понятный приказ: послать за Алханом. – Верховный главнокомандующий сделал паузу, как бы пытаясь сообразить, что в таком простом приказе могло быть непонятным и вызвать задержку в исполнении. Не найдя такой причины, он продолжил: – Ты получил приказ – изволь исполнять! – Щеки трактирщика стали наливаться красным. В сочетании с горящими глазами и черной бородой это выглядело весьма эффектно.
«Конек-горбунок!» – подумал Денис.
«Не-а, – не согласился внутренний голос, – Карабас-Барабас!»
Корчмарь бросил внимательный взгляд куда-то за спину компаньонов и тут же им на плечи легло по здоровенной руке, толщиной не уступающей их ногам. Пока Шэф препирался с трактирщиком, к ним сзади, незаметно, как ему казалось, подобрался один из посетителей «Ржавого якоря», по размерам напоминающий американский холодильник, то есть высотой метра два, а в ширину – ну, очень широкий! Непосильная тяжесть пригнула компаньонов к полу, а в носы ударил сложный букет ароматов: пот, лук, перегар, чеснок и еще что-то не поддающееся идентификации, но очень противное.
– Пир-ры! – зазвучал голос высоко у них над головой, – надо бы честных робят угостить! А то робяты обжаюца-а! Гы-гы-гы!
– Сей момент! – задушено откликнулся Шэф, выбираясь из-под длани «каменного гостя». В следующий момент он грациозно развернулся, оперся локтями и спиной на барную стойку и вдарил по «веселому холодильнику» двумя ногами. Столь экзотический способ возврата «просителя» на место постоянного базирования, был выбран ввиду его колоссального веса, который компаньоны сполна ощутили на себе. Именно этот вес заставил главкома усомниться в возможности достижения нужного эффекта ударом одной ноги. Конечно, чтобы вывести «холодильник» из строя, или убить, не то что Мастеру войны, а даже такому зеленому, если можно так выразиться, «красному», как Денис, потребовалось бы сделать одно короткое, почти что незаметное, движение, но дело было именно в том, что ни калечить, кого-либо в «Ржавом якоре», ни тем более, не дай Бог – убивать, верховный главнокомандующий не собирался. Поэтому удар был нанесен не проникающий, при котором масса и габариты противника не имеют значения, а толкающий, при котором очень даже имеют.
И «холодильник» не подвел – он оправдал надежды главкома целиком и полностью – забавный фразеологизм, популярный в официальных СМИ эпохи застоя… правда других тогда и не было. «Весельчак» тяжело взлетел в воздух, как какой-нибудь перегруженный «Ан-225 Мрия», с взлетным весом 640 тонн, или же «Airbus А380-800» с 850-ю пассажирами на борту. Набрав крейсерскую скорость, наш «Дримлайнер» величаво преодолел по воздуху расстояние от стойки до ближайшего стола, по обоим сторонам которого расположились восемь робят, мирно вкушавших пенную продукцию местных пивоваров.
Финишировал «воздушный гигант» прямо на столе, заставленном глиняными кружками и нехитрой снедью. Его приземление напоминало посадку вышеупомянутых “Мрии" и «Airbusа» на палубу атомного авианосца «Нимиц» – корабля конечно очень большого, но никак не приспособленного для приема воздушных судов, сопоставимых с ним размеров. «Холодильник», разумеется, смел всю находившуюся на столе выпивку и закуску, но кроме этого – вполне ожидавшегося эффекта от посадки, он смахнул со скамеек и всех робят, сидящих за столом. Объяснялось это тем, что в полете, «весельчак» не держал руки и ноги прижатыми к туловищу, а наоборот, привольно раскинул их в разные стороны, а если учесть, что его руки по толщине соответствовали ногам компаньонов, а ноги имели вообще невообразимую толщину, то площадь поражения, таким вот замысловатым «снарядом», значительно возрастала.
Проскользив с ревом по столу, «холодильник» грохнулся на пол, вызвав ощутимое сотрясение почвы. Наверняка, если бы на Сете были сейсмостанции, они бы отметили это явление, как небольшое землетрясение, балла так… на два – на три. Все остальные посетители трактира, не участвующие непосредственно в описываемых событиях, наблюдали за всем происходящим оцепенев и открыв рты.
– Арамис! Угости всех! – приказал главком. – Чтобы никто не ушел обиженным, – очень вовремя вспомнил Шэф Стругацких и продолжил по-русски: – Только никого не калечить!
«То же мне – жены Лота!» – ухмыльнулся про себя Денис, вламываясь в гущу ледяных столпов, в которые превратились завсегдатаи «Ржавого якоря». Про такие маневры, в сводках Совинформбюро любили сообщать: «Наши войска на плечах отступающего противника, ворвались в населенные пункты…»
«Будем бить аккуратно, но сильно! Ха-ха-ха-ха!» – поддержал руководство внутренний голос. Голосом Папанова, разумеется.
И Денис, как говорится – засучив рукава, принялся за дело. Приказ верховного главнокомандующего был четок и однозначен, поэтому вместо ударов в пах и прочих человеконенавистнических приемов, Денис принялся раздавать направо и налево пендели и затрещины. Действовал он в стиле любимого руководителя, когда тот учил уму-разуму белопоясных поварят на кухне Северной обители Ордена Пчелы.
Лишь один раз ему пришлось слегка, как бы это выразиться… о! – превысить меру необходимой обороны. «Холодильник», который еще и «весельчак», оказался сколь велик, столь и крепок – все невзгоды, которые он претерпел после сдвоенного пинка, полученного от верховного главнокомандующего, не заставили его свернуть с пути порока и встать на путь истинный! – это если выражаться высоким штилем, а если по-простому – он начал восставать из небытия, в смысле – с пола, громко обещая немыслимые кары вероломным людишкам, ввергшим его в такое бедственное положение. Две глиняные кружки, последовательно разбитые о его голову, впрочем, как и ожидалось, не оказали на феникса, воскресающего из пепла, никакого воздействия – он их просто не заметил. Поэтому Денису пришлось провести хотя и вполсилы, но настоящий маваси ему в голову, после чего «холодильник» снова угомонился на полу, а Денис продолжил дело царя Ирода.
Главком тоже времени даром не терял. Отправив посланца робят за в полет, он перепрыгнул через стойку и довольно сильным ударом, не чета тем, которые использовал Денис для угощения завсегдатаев «Ржавого якоря», впечатал в нее лицо бармена, прилично расквасив ему, при этом, нос. После этого, он одной рукой прихватил несчастного работника общепита в мертвый захват, лишив того малейшей свободы действий, а другой, вцепившись в его густую шевелюру, принялся водить головой трактирщика по всей длине стойки, на манер тряпки, используемой для поддержания чистоты на этом, если можно так выразится – сакральном центре всего заведения.
Протестовать и вопить бармен не пытался, но не потому, что не хотел, а потому, что его рот почти все время соприкасался с вышеупомянутой стойкой. Оставляя кровавые разводы, голова трактирщика во время первого прохода смела со стойки все, что на ней находилось: пустые и наполненные глиняные кружки с пивом – для робят; несколько красивых бокалов – для «чистой» публики, если она вдруг пожалует; пару бутылок с вином – для все тех же «чистых» посетителей и всякую разную мелочь, имевшую место быть на стойке. И вот парадокс! – «чистая» публика в виде Шэфа и Дениса пожаловала, а бокалы и вино совсем даже не пригодились!.. хотя может быть трактирщик имел в виду совсем другую «чистую» публику? – теперь уже и не узнаешь…