Хмуро оглядевшись по сторонам и сверившись с дорогими часами, Директор отдела финансовых операций нервно постучал по столешнице. Сидевший в центре стола ответственный секретарь Директории, худосочный мужчина неопределенного возраста правильно понял желание одного из ключевых руководителей, прочистил горло и заявил:
— Сбор окончен, коллеги, пора начинать!
Обрюзгший толстяк, развалившийся в дорогом кресле недовольно пробурчал в ответ:
— Что, нас так и не почтит своим присутствием Директора анализа? Это их дело решать — вмешиваться нам в сложившуюся ситуацию или нет!
Сосредоточенный и подтянутый моложавый блондин, сидевший напротив него, покачал головой:
— Они заняты сейчас по горло. На днях разом две аномалии выскочили.
Директор ситуационного прогноза, пожилой мужчина с астматической одышкой вскинул голову, недавно потерявшую последние волосы:
— Какие еще аномалии?
— Вам вскоре сообщат, Эльдин. Куда же без вас! — блондин, директор откровенно забавлялся.
Секретарь с раздражением оглядел болтунов и постучал молотком:
— У нас чрезвычайное заседание, коллеги. Так что хватит пустопорожних разговоров, не относящихся непосредственно к рассматриваемому вопросу. Кто первый?
Русаков, возглавляющий Дирекцию рекрутирования и потому часто посещающий иные копии, убрал с лица ухмылку и поднял руку. Он давно знал Харатьянова и не раз имел дело с пропавшими ходоками. Все-таки они народ штучный и в каждого Директория вкладывали немало.
— Я считаю, что стоит выручить всех, кто оказался в той копии.
— Не считаясь с потерями?
Возразивший ему толстяк возглавлял Дирекцию темпорального равновесия, то есть отвечал за стабильность исследуемых миров и потому обычно был против любого типа вмешательства. Будь его воля, то он бы и вовсе запретил все эти хождения по мирам. Но его начальственная дурость к счастью для остальных дальше подчиненной ему Дирекции не распространялась. Хотя для общего баланса его мнение считалось необходимым.
— Мы и так уже несем потери, — Ломовой обвел всех сидящих за столом предельно недовольным взглядом. — Ко всем прочему сорвались две важнейших финансовых операции. Большаков, зря смеетесь. Мы в том числе финансируем и ваших темпоральщиков. Никогда не задумывались, откуда берутся эти средства?
Директор ситуационного прогноза Эльдин проворчал, вытирая платком лысину:
— У меня такое впечатление, что всех в последнее время интересуют лишь деньги. Вы напрочь забыли главную цель и идеологию Директората. Вот и сейчас в беде наши товарищи оказались из-за банального барыша.
Ломовой тут же парировал откровенный выпад в его сторону:
— Да и вы не святым духом питаетесь, коллега! И кому недавно Харатьянов помог с безумно продвинутой электронно-вычислительной машиной? Все последние достижения вашей Дирекции — это его заслуга!
— Не перегибайте, пожалуйста, палку, Директор. Мы стараемся по мере сил, — едко проговорил блондин. — Но я согласен с основным посылом. Надо решать, как вытаскивать нашу коллегу из той проклятой копии. Я уже ознакомился с оперативными данными.
Большаков бросил на Директора рекрутов, не раз прошедшего невольное омоложение, ехидный взгляд:
— И что в них нашли такого необычного?
— Интересно должно быть вам, Директор равновесия. Основной ход в СССР плюс пять Альфа на данный момент перекрыт и уже контролировался местными силами безопасности давно. Было крайне опрометчиво идти по нему.
— Другого под рукой не оказалось, — пожал плечами Большаков.
— Вы, видимо, плохо следили за моими словами. Я сказал основной ход.
Толстяк вспылил, его лицо покраснело:
— Вы на что намекаете?
— Вы знаете!
Ломовой встрепенулся:
— Так, а можно поподробней!
— Это закрытая информация.
Директор финансов бросил гневный взгляд в сторону Секретаря. Тот тут же заявил:
— Ситуация чрезвычайная и я бы попросил…
Большаков вздохнул. Он, вообще, не хотел приходить. Какого-то рожна Дмитрий решил рискнуть собственной башкой? Так пусть его сорвиголовы и выручают!
— В чем дело? — не выдержал Ломовой. — Мы что-то все тут не знаем?
Директор темпорального равновесия выдохнул:
— Есть еще один проход.
В зале заседаний разом загомонили все. Объявленная только что новость в корне меняла ситуацию. Директора оказались крайне недовольным тем обстоятельством, что от них скрыли важную информацию. Гневные взгляды и реплики били Большакова наотмашь. Он попросил всеобщей тишины и скупо процедил: