Эбби нервно передёрнулась.
“Это… эээ… от Голубки. Просто прозвище, даже не знаю, как он его придумал.”
“Расскажешь мне, когда узнаешь. Звучит заманчиво,” улыбнулся Паркер. “Спокойной ночи, Эбби.”
“Ты имел в виду “С добрым утром”?” спросила она.
“И это тоже,” отозвался он с улыбкой, от которой меня чуть не стошнило.
Эбби пребывала в мечтах, так что, чтобы вернуть ее к реальности, я без предупреждения захлопнул дверь. Она отпрянула.
“Что такое?” сердито сказала она.
Я пошел по коридору в спальню, а Эбби шла сзади. Она остановилась в дверях, подпрыгивая на одной ноге, пытаясь снять с себя каблуки.
“Он такой милый, Трэв.”
Я понаблюдал за ее попытками удержать равновесие на одной ноге и, наконец, решил помочь прежде, чем она упала.
“Ты так покалечишься,” сказал я, одной рукой обнимая её за талию и снимая каблуки другой. Я снял рубашку и кинул её в угол.
К моему удивлению, Эбби завела руки за спину, расстегнула платье, сдернула его вниз и натянула через голову футболку.
Она сделала какой-то магический трюк с бюстгальтером, вытащив его из-под футболки. Видимо, все женщины знают, как это делать.
“Уверена, у меня нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше,” сказала она, закатив глаза.
Она села на кровать и залезла под одеяло. Я посмотрел, как она положила голову на подушку, а потом снял джинсы и пнул их в тот же угол, что и рубашку.
Она свернулась калачиком, ожидая, пока я лягу в постель.
Меня раздражало то, что она только что приехала домой с Паркером, а потом раздевалась передо мной, как ни в чём не бывало, но в то же время, это была какая-то чертовски испорченная платоническая ситуация, в которой мы оказались по моей вине.
Внутри меня роилось так много мыслей. И я не знал, что со всеми ними делать. Когда мы заключали пари, мне не приходило в голову, что она могла встречаться с Паркером.
Закатив истерику, я просто подтолкнул бы ее прямо в его объятия. В глубине души я знал, что сделал бы все, чтобы она оставалась рядом со мной. Если сохранить в тайне мою ревность означало больше времени рядом с Эбби, так я и собирался поступить.
Я залез в постель рядом с ней и положил руку ей на бедро.
“Сегодня ночью я пропустил бой. Звонил Адам. Я не поехал.”
“Почему?” спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.
“Хотел убедиться, что ты вернешься домой.”
Она сморщила нос.
“Ты не должен присматривать за мной, как за ребенком.”
Я провел пальцем по всей длине её руки. Она была такой тёплой.
“Знаю. Но мне все еще стыдно за прошлую ночь.”
“Я же сказала тебе, мне все равно.”
“И поэтому ты спала в кресле? Потому что тебе все равно?”
“Я не смогла заснуть после того, как твои… подружки ушли.”
“В кресле ты прекрасно заснула. Почему же ты не могла спать со мной?”
“Ты имеешь в виду, рядом с парнем, от которого несло ночными бабочками, только что оправленными по домам? Вот уж не знаю! Как это эгоистично с моей стороны!”
Я отшатнулся, стараясь выбросить появившуюся картинку из моей головы.
“Я же извинился.”
“А я сказала, что мне все равно. Спокойной ночи,” сказала она, отворачиваясь.
Я потянулся через подушку, чтобы накрыть её ладонь своей, лаская нежную кожу между пальцев. Я наклонился и поцеловал её волосы.
“Как бы я ни волновался, что ты никогда больше не заговоришь со мной… думаю, твое равнодушие еще хуже.”
“Чего же ты хочешь, Трэвис? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась из-за твоего поступка, но хочешь, чтобы мне не было все равно. Заявляешь Америке, что не собираешься со мной встречаться, но настолько бесишься, когда я говорю то же самое, что вылетаешь из квартиры и до смешного напиваешься. Я тебя совсем не понимаю.”
Её слова удивили меня.
“Так вот почему ты сказала все это Америке? Потому что я сказал, что не собираюсь встречаться с тобой?”
На ее лице смешались выражения шока и гнева.
“Нет, я действительно имела ввиду то, что сказала. Просто не собиралась оскорблять тебя.”
“Я сказал так именно потому, что не хотел ничего разрушить. Я не знаю, как стать достойным тебя. Просто хотелось всё обдумать.”
От произнесения этих слов мне стало плохо, но их надо было сказать.
“Что бы это не значило, теперь неважно. Мне нужно поспать. Сегодня вечером у меня свидание.”
“С Паркером?”
“Да. Теперь я могу поспать?”
“Конечно,” сказал я, слезая с кровати.
Эбби не сказала ни слова, когда я оставил ее. Я сел в кресло и включил телевизор. Я так много делал, чтобы обуздать свой характер, а эта женщина перечеркивала все.