Дело в том, что я поимел почти каждую симпатичную студентку Восточного университета, это ни для кого не секрет, но я не видел смысла напоминать об этом всем, кто приходил ко мне домой. Обычно я только презервативы и убирал при приходе гостей.
Голубка — другое дело. Мне понадобиться куда больше, чем уборка, чтобы поиметь ее на этом диване. На данный момент, мы двигаемся семимильными шагами. Если я сосредоточусь только на конечном результате, то с легкостью могу налажать.
Она все замечает. Эбби куда менее наивная, чем я; отстраненная. Вся эта затея была очень рискованной.
Я был в своей спальне, доставал грязную одежду, когда услышал звук открывающейся входной двери. Шепли обычно вслушивался к шуму подъезжающей машины Америки, чтобы он мог встретить ее у двери. Как телка, ей-богу.
Вначале я услышал бормотание, а закрытие двери в комнату Шепа послужило мне сигналом. Я спустился в гостиную и увидел ее: очки, волосы в полнейшем беспорядке, собраны в лохматый пучок, а одежда больше похожа на пижаму.
Я бы не удивился, если бы оказалось, что этот наряд со дна ее корзинки для прачечной.
Мне потребовалось столько усилий, чтобы не разразиться смехом. Никогда еще девушки не приходили ко мне в таком виде. Эти стены видали джинсовые юбки, сарафаны, даже прозрачные обтягивающие платья одетые поверх бикини.
Почти всегда с тонной косметики на лице и телом, покрытым блестящим лосьоном. Но в пижаме — никогда.
Ее прикид сразу же объяснил причину столь быстрого согласия зайти в гости. Она собирается сделать так, чтобы меня затошнило, и я оставил ее в покое.
Если бы она не смотрелась при этом так сексуально, то план мог бы даже сработать. Кожа у Эбби была безупречной, а отсутствие макияжа и оправа очков делали цвет ее глаз еще более выразительным.
— Ты как раз вовремя. — Сказал я, плюхнувшись на диван.
Вначале она, казалось, гордилась своей идеей, но по продолжению разговора я так и не выдал никаких эмоций, и стало понятно, что план не удался. Чем меньше становилась ее улыбка, тем больше я прилагал усилий, чтобы бы не оскалиться от уха до уха. Она такая смешная. Никак не могу успокоиться.
Позже к нам присоединились Шепли и Америка. Эбби все больше напрягалась, а я — расслаблялся.
Она перестала сомневаться в том, что я могу написать обычное эссе, и начала задавать вопросы о моей склонности к борьбе.
Мне нравилась наша светская беседа, это лучше, чем неловкая задача попросить ее уйти, как только мы переспим. Она меня не понимала, но хотела понять, даже если мои слова выводят ее.
— Да кто ты такой? Каратэ-пацан? Где ты научился драться?
Похоже, Шепли и Америке стало стыдно за ее вопрос. Не знаю почему; я чертовски уверен, что не имею ничего против. Тот факт, что я не часто рассказываю о своем детстве, еще не значит, что я стыжусь его.
— Мой отец был алкоголиком с вечно плохим настроением, и мои четыре старших брата унаследовали от него это дерьмо.
— Ой. — Сказала она. Ее щеки покраснели, и в этот момент я почувствовал острую боль в груди. Не знаю, что это было, но меня задело. Я тут же постарался сделать так, чтоб она почувствовала себя лучше.
— Не смущайся, Голубка. Папа бросил пить, а братья выросли.
— Я и не смущаюсь.
Язык ее тела говорил об обратном. Я задумался, как бы изменить тему разговора, и решил упомянуть ее сексуальный и непривлекательный внешний вид. Ее смущение тут же сменилось раздражением, и я почувствовал себя куда увереннее.
Америка предложила посмотреть телевизор, но последнее, чего я хотел, это сидеть в комнате с Эбби и не иметь возможности говорить с ней. Я встал.
— Ты голодна, Голубка?
— Я уже поела.
Америка нахмурилась.
— Вовсе нет. Ох… эм… точно, я забыла, что ты перекусила… пиццей? Перед тем, как мы ушли.
Эбби снова смутилась, но ненадолго, так как смущение сменилось гневом.
Я открыл дверь и попытался говорить безразличным голосом. Никогда так не стремился заполучить девушку — особенно учитывая, что у нас не будет секса. — Да ладно. Ты, должно быть, голодна.
Она немного расслабилась.
— Куда ты собираешься?
— Куда хочешь. Мы можем завалиться в пиццерию, — я внутренне сжался. Это могло прозвучать слишком напористо и выдать мое желание.
Она посмотрела на свои спортивные штаны.
— Я неподходяще одета.
Я ухмыльнулся. Она понятия не имеет, насколько прекрасна. Это делает ее еще более привлекательной.
— Ты отлично выглядишь. Пошли, я умираю с голоду.