За спиной раздался треск, и Энди покосился через плечо. Пламя медленно укрывало Хайена и Хели. Кажется, оба были в сознании. Его затопило облегчение, но это стоило ему заклинания, которое он так старательно сохранял. Ближайший тролль мгновенно преодолел разделяющее их расстояние. Юноше пришлось нырнуть, чтобы уйти от удара короткого, но острого клинка.
Затем Энди отпрыгнул, разрывая дистанцию и снова собрал на пальцах магию. Щенок вцепился в бедро его противника, и дал возможность юноше начертить новое заклинание. Ради него он выгреб остатки белых лент из своего источника. Новое лезвие было еще больше и острее. Но оно будет последним. А Хели и Хайен не спешили возвращаться.
Голову очередному троллю он снес одним ударом. И в следующий миг Рийса пошатнулась.
— Мои почти все, — прохрипела она, и Энди тоже не удержался от ругательства.
Но, кажется, поток врагов начал иссякать. Острое лезвие добило последнего тролля, и на миг наступила тишина. В ней отчетливо прозвучали шаги у входа в пещеру, и Энди направил заклинание туда.
А затем две вещи произошли одновременно — Рийса начала заваливаться набок, и сверкающий белый серп рассыпался обрывками лент силы. В зал шагнул живой и здоровый Диркас, и на шее его поблескивал розоватый защитный амулет. Точно такой же, как у измененных псов.
Глава 17
Златоглазый
Энди не выдержал и ругнулся. Кончики пальцев вспыхнули белым, но выдавить из себя нужное количество магии он не смог. Диркас остановился на пороге и отвел со лба спутанные влажные волосы. Только в этот момент юноша понял, что магия Хайена изрядно потрепала врага — щеки его впали, под глазами залегли темные круги, лоб покрыт испариной… Будто он не спал полчаса, а провел три ночи без сна. Что же сделал с ним друг?
— Что, мальчишка, не вышло далеко уйти? — хрипло проговорил Диркас. — И где еще двое?
— Не твоего ума дело, — огрызнулся Энди и покосился на Рийсу.
Девушка лежала на полу, из порезов на ее руках сочилась кровь. Алая жидкость больше не превращалась в черный дым, но раны нужно закрыть. Рийса и так потеряла много крови во время боя. И только после этого он заметил, что щенок исчез. Энди огляделся, но не нашел и следа черного пса. Хайен отозвал его? И где тогда он сам? И Хели?
Тьма коридора вздрогнула, и в неровном свете магических светлячков за спиной Диркаса одна за другой стали появляться кривые, искаженные тени. Псы. Целая стая.
— Не стоит хорохориться, — внезапно улыбнулся враг. — Ты из Райсов, верно? Незачем умирать здесь… Твой род может занять в этом королевстве гораздо более высокое положение. А Таны, — он кивнул в сторону бесчувственной Рийсы. — Отправятся в небытие, где им самое место.
Энди невольно вздрогнул. То, что сейчас говорил Диркас, он уже слышал. Ему уже говорили это, почти теми же самыми словами. И тот человек был слишком близок, чтобы от них отмахнуться…
В тот момент, когда Хайена накрыло пламя, связь с псом словно оборвалась. Сначала он испугался, что его нового друга убили. Но потом ощутил призрак прежних чувств своего щенка и понял, что с тем все в порядке. Он исчерпал свои силы и отправился в сны. А Энди и Рийса остались без помощи. Живы ли они?
Но в следующий миг рыжее марево перед глазами развеялось, и юноша с облегчением увидел, что Энди стоит напротив бледного Диркаса, а Рийса лежит в двух шагах от него. Бока девушки едва заметно вздымались. Хели с тихим стоном обмякла на руках Хайена, и тот понял, что девушка снова провалилась в беспамятство. Скрипнув зубами, он осторожно опустил ее на каменный пол пещеры и встал. Энди оглянулся, и в его глаза промелькнули радость и облегчение. А затем друг поднял кинжал, который лежал у ног Рийсы и повернулся к Диркасу и скалящимся кривым псам за его спиной.
Тот яростно прошипел:
— Ты еще пожалеешь об этом, мальчик. Как и твой дед.
После этого он резко отвернулся и взмахнул рукой. Повинуясь этому жесту, искаженные псы бросились в бой. Хайен поспешно вскочил, на ходу пробуждая темную магию. Но в тот же миг пламя взметнулось почти до потолка и разделило пещеру на две части. Юноша обернулся и увидел, что остатки синего дыма медленно поднимаются к потолку, а рядом с Хели стоит Лэл. Рыжие всполохи осветили бордовый костюм полуэльфа, молочно-белые волосы и сверкающий клинок в его руках. Но больше всего Хайена поразили глаза. Золотые, они не наполнялись пламенем, как глаз их матери, а лишь тускло светились, но юноша понял — для того, чтобы защитить свою сестру, Лэл не пошевелил и пальцем. Не сделал ни единого росчерка. Пламенем управляли вот эти глаза, в которых сейчас полыхала ярость. И Хайен находил в них отражение своих чувств. «Они тронули Хели и будут гореть,» — вот что юноша видел там.