Одно за другим эльфийка произносила слова пафосной и витиеватой благодарности. Хайен не все понимал. Но слушал молча, стараясь не уронить челюсть и поглядывая на круглые, как плошки, глаза Энди и Рийсы.
Наконец, эльфийки замолчали и выжидающе уставились на Хайена. Тот огляделся в поисках помощи, и Хели одними губами произнесла начало фразы на эльфийском. В голове вспыхнул свет. Юноша поспешно пробормотал такое же длинное и витиеватое «не стоит благодарности». Хотя благодарить его эльфам было за что. По губам принцессы скользнула легкая улыбка. А затем Меллириссиэль шагнула вперед и откинула крышку шкатулки.
На черном бархате лежали серебряные метательные звезды. На уроках фехтования им показывали подобное оружие, и Хайен даже пробовал им пользоваться. Это что, ему? Словно в ответ на его мысли, Меллириссиэль закрыла крышку и протянула шкатулку Хайену. Юноша немного обескураженно взял подарок из ее рук и на миг замер. Тяжелая. Для деревянной шкатулки, в которой лежали только метательные звезды — даже очень.
Юноша поспешно натянул на лицо маску невозмутимости, чтобы скрыть недоверчивое ликование. И стал наблюдать за гостьями. Принцесса снова улыбнулась и потеряла к юноше интерес. Она развернулась и медленно направилась к его наставнику. Хайен отметил, как окаменело лицо эльфа, и как серьезно и напряженно наблюдают за ней его жена и дети. Пришелица остановилась в шаге от него и оглядела семейство Манкьери. А затем коснулась ладонью головы магистра Лина и мягко произнесла:
— Вижу, о своем выборе ты не жалеешь.
Эльф молча прикрыл единственный глаз в знак согласия, а затем принцесса печально вздохнула:
— Мне жаль.
С этими словами она окинула задумчивым взглядом Лэла и направилась к выходу. Меллириссиэль и Ньери последовали за ней. Никто из них больше не оглянулся, пока двери зала не сомкнулись за их спинами.
Хайен посмотрел на учителя и обескураженно спросил, стараясь скрыть напряжение:
— Это что было?
Магистр Лин бесстрастно ответил:
— Официальная благодарность от рода хаа Лларион Лэ. Поверить не могу, что Ньери пришла благодарить темного за спасение сына.
— А… — Хайен бросил многозначительный взгляд в сторону выхода. — Она тут при чем? Принцесса.
— Ноариэль пришла засвидетельствовать, что все творится по закону эльфов. И это много значит.
— Например, что?
— Что все сделано с молчаливого одобрения короля.
Энди выдохнул и покачал головой:
— Даже не верится, что они пришли не убивать Хайена, а благодарить. Когда они успели задолжать тебе?
— Сегодня ночью, — признался юноша.
— Поговорите позже, — отрезал наставник. — Отнеси это в свою комнату.
Герцогиня укоризненно сказала:
— Надо бы проверить оружие, прежде, чем Хайен будет его использовать. В том, что Меллириссиэль не будет убивать его исподтишка, я уверена. А вот за Ньери и Ноариэль… нет.
— Проверяйте сейчас, — попросил Хайен.
После этого он открыл крышку шкатулки и повернул ее к наставнику. Эльф произнес скороговорку на эльфийском и сотворил несколько замысловатых пассов Затем начертил сложное пламенное заклинание. И только после этого покачал головой:
— Чисто. Можешь забирать.
В этот момент Лэл прищурился и спросил:
— Ты держишь эту шкатулку так, будто там золотые слитки, а не оружие, пусть и хорошее.
Хайен севшим голосом ответил:
— Возможно, в ней есть то, что для меня дороже золота.
Теперь все удивлённо смотрели на него. И юноша пояснил:
— Она тяжелая. Слишком тяжелая для деревяшки, в которой лежат несколько серебряных пластин.
Магистр Лин требовательно протянул руки, и Хайен с трепетом передал ему шкатулку. Эльф тщательно ощупал бортики и заклепки на крышке. Наконец, в его пальцах вспыхнуло пламя. Он обвел едва заметный бугорок, и раздался щелчок.
— Двойное дно? — спросила герцогиня.
Эль задумчиво квинул. Лэл помог отцу вытащить пластину, на которой лежали метательные звезды, и замер, вытаращив глаза от удивления. Магистр повернул шкатулку к Хайену. Теперь на ее содержимое смотрели все, и на их лицах было написано непередаваемое изумление.