— Снова персональная тренировка с магистром Лином? — понимающе спросил он.
— Чему он тебя учит? — проворчала Рийса, которая снова сидела на подоконнике и таскала печенье с тарелки, стараясь не смотреть на Энди.
Хели обхватила колени и вздохнула:
— Хочет, чтобы я научилась перемещаться за пределы того, что вижу. Но ничего не выходит. Он не раз пытался этому меня научить еще в детстве. Все зря…
— Но теперь ты точно знаешь, что способна на это, — возразил Энди. — Нужно только понять, как ты это сделала.
Хели еще раз вздохнула, но ничего ему не ответила. А Рийса повернулась к Хайену и спросила:
— Как тебе новый целитель? Что делаешь на отработке? Сращиваешь кости бестолковых старшекурсников?
Хайен усмехнулся и сел рядом с Хели. Рыжая голова тут же оказалась на его плече, а юноша начал рассказывать о Гайднере и работе с ним. Как только он закончил, Рийса задумчиво произнесла:
— Гайднер, Гайднер… Везде лезут. Кажется, кто-то из этого рода ходит в ближайших подчиненных моего отца. А этот, говоришь, знал твоих родителей. Не нравится мне все это.
— Мне тоже, — заверил ее Хайен. — Хотя его уроки полезны. Вчера мы варили какой-то редкий эликсир.
Хели коснулась руки юноши и сказала:
— Но к чему была эта проверка? Хотел узнать, насколько в тебе сильна темная магия? И его странные речи о темных… Предупреждал? О чем? Я думаю, что стоит доложить о его странном поведении отцу.
Хайен покосился на нее и удивленно спросил:
— Обычно ты не горишь желанием ему что-то рассказывать
— Верно. Но в этот раз у меня плохое предчувствие.
— У меня тоже, — согласился Энди. — Гайднер… Ох, не к добру этот тип сюда притащился.
Риса покачала головой:
— У него только вчера и сегодня была тысяча шансов отравить Хайена, убить его, похитить. Все что угодно. Но он ими не воспользовался. А вместо этого делает странные предупреждения, проверяет. Зуб даю, через неделю к нему подкатят с каким-нибудь деловым предложением, от которого будет очень сложно отказаться.
В голосе девушки звучала уверенность. Возразить ей никто не успел. В этот момент в дверь постучали. Энди отправился открывать.
На пороге показался Рамон. Фортео-младший озадаченно оглядел четверку, а затем повернулся к Хайену и сказал:
— Выйди на пару слов. Дело есть.
Юноша нехотя поднялся. Причин опасаться Рамона у него не было, в последние разы они расстались вполне мирно. Однокурсник иногда ворчал и косился на их отряд, но смотреть с презрением на Хайена перестал. Поэтому юноша вышел за дверь и пошел по коридору следом за Фортео.
Заговорил тот не сразу.
— Как Лия? — негромко спросил Рамон.
— Проверю на днях, — так же тихо ответил Хайен. — Я вылечил ее на какое-то время.
— Хорошо, — кивнул однокурсник и замолчал.
Хайену вечерняя прогулка по общежитию начала надоедать, и он поторопил:
— Ты меня за этим позвал?
— Нет, — ответил Рамон. — Тут кое-кто хотел поговорить с тобой.
С этими словами он остановился и посмотрел куда-то за спину Хайену. Юноша обернулся, но разглядеть пришельца не успел. Вместо приветствия в его челюсть врезался чужой кулак.
Глава 27
Воздух против тьмы
Следом за кулаком прилетела магия. Белая вспышка отбросила его прочь. Хайен больно приложился ребром о ступеньки и понял, что они дошли до лестницы на второй этаж. В стороне раздался возмущенный голос Рамона:
— Эй, мы так не договаривались!
— Не лезь, Фортео, — был ответ.
И этот голос Хайен тоже узнал. Легкий но-хинский акцент, который превращал «л» в «р», щедрая порция высокомерия и холодное бешенство. Эйке Кадзу.
Хайен вскинул голову и увидел, что но-хинец стоит в нескольких шагах от него. В темных глазах противника полыхала ярость. Рамон застыл за его спиной, и на пальцах однокурсника вспыхнула темно-коричневая магия.
Эйке покосился на него и скривился:
— Не бойся, твой приятель останется жив. Уходи.
К чести Рамона, рук тот не опустил. И даже возразил:
— Драки в общежитии запрещены. И не указывай мне. Я из рода Великих герцогов.
— Кадзу в Но-Хине почитают не меньше, чем Фортео — здесь — фыркнул Эйке и обернулся к Хайену.
Юноша в этот момент медленно поднялся и оглядел своего противника. Темная магия поднималась внутри, но Хайен сдержал ее. Пока. Собственный голос он услышал будто со стороны:
— Не лезь, Рамон. Уходи.
Затем он посмотрел в темные раскосые глаза но-хинца и процедил: