Но сейчас первым делом надо ехать в Баден-Баден и оттуда позвонить брату в Лондон. Да, еще надо позвонить в его любимую гостиницу в Баден-Бадене и заказать номер. Винсент уже не раз останавливался в отеле «Бадишер хоф» и предпочитал его всем остальным. Клаудиа и Пьер, насколько он понял, живут у друзей, бывших коллег Клаудии по учебе. Уезжая, Пьер сунул ему в руку бумажку с номером телефона и просил его, если он все-таки решится заехать в Баден-Баден, предварительно позвонить, и тогда они вместе что-нибудь придумают.
Он расплатился за пиво и вышел на улицу. Ярко сияло солнце, и настроение у него было прекрасное. Если отбросить эту странную историю с Клаудией. И ей наверняка найдется самое безобидное объяснение — несмотря на убийства, он был в этом уверен — его отпуск складывается просто чудесно. Теперь он едет в Баден-Баден и там проведет время ничуть не хуже.
БАДЕН-БАДЕН, ОКТЯБРЬ 1984‑ГО
Сухой воздух, температура 54°C — это просто блаженство! Хорошая была идея пойти сюда, подумал Винсент. Он любил бывать в этих банях «Фридрихсбад», напоминающих скорее дворец в стиле модерн. А «римско-ирландский» зал поистине самое подходящее место, чтобы расслабиться и отключиться от всех забот. И хотя тело и душа его пребывали в состоянии спокойствия и умиротворения, мысли то и дело возвращались к заметке в «Цюрихер цайтунг» о событиях в Базеле. Этот федеральный советник Бургер видимо влип в очень неприятную историю. Он, конечно, твердил, что невиновен и что ничего не знал об ужасных событиях в его доме, но его репутация уже подмочена. В его доме из его же револьвера убит собственный адвокат, его же галстуком задушена проститутка — это такое пятно, смыть которое не так-то просто. Нетрудно догадаться, что теперь на его политической карьере можно поставить крест, она кончится тихо и бесславно. Сам Винсент считал, что это несправедливо — бедняга не виноват, что ему подложили такую свинью, но покуда убийца не найден, печать позора будет лежать на нем; по этой части Винсент хорошо разбирался в политике, хотя бы уже по рассказам Эдварда. Честно или нечестно — таких понятий там не признавали. Ему не терпелось узнать, что скажет Эдвард по поводу его отчета. Сегодня он должен позвонить. Винсент уже полтора дня находился в Баден-Бадене, но они договаривались, что будут созваниваться именно в эту среду.
После теплых воздушных ванн он перешел к горячим — 70°C, — потом был массаж с мылом и жесткой щеткой и, наконец, он очутился в парилке, где увидел еще одного посетителя. До сих пор он был совершенно один, что в такое раннее время — 9 утра — его ничуть не удивило. Разумеется, в отпуске все стараются поспать подольше, но сегодня у него была масса планов, и потому он попросил разбудить себя пораньше. Курортный сезон уже кончился, поэтому отсутствие посетителей его не удивляло. На верхнем ярусе, облицованном кафельной плиткой, сидел мужчина средних лет — примерно моего возраста, подумал Винсент. С некоторой завистью он отметил про себя, что у незнакомца хорошо тренированная спортивная фигура и отличный, ровный загар. Сам он уселся на нижнем ярусе. Незнакомец поднял глаза на настенные часы, улыбнулся Винсенту, кивнул ему и вышел из парной. Через 10 минут Винсент тоже перешел вслед за ним в парилку номер 2. Пять минут пролетели там незаметно, и Винсент продолжил процедуры в подогреваемом бассейне. Он погрузился в воду узкого мраморного бассейна и стал вкушать тишину и покой. Он мог бы, конечно, принимать все эти ванны прямо в гостинице — горячие серные ванны или с корой дуба, — но в бане он получал целый комплекс процедур из ванн, массажа, парной: это помогало очиститься от шлаков, а в перерывах расслабиться, отключиться от всего. Короче — ни с чем не сравнимое удовольствие. После бани он чувствовал себя бодрым, полным энергии, это он хорошо помнил по своим прежним посещениям. Выйдя из горячей струйной бани, Винсент перешел в так называемую большую ротонду термальной динамики. Большой круглый бассейн располагал к спокойному, размеренному плаванию. Здесь он встретил того самого незнакомца. Винсент почувствовал, что надо, наверное, хоть как-то с ним пообщаться, ну, сказать, что ли, пару общих фраз. Он стал судорожно вспоминать весь свой скудный запас подходящих немецких слов и выражений и наконец произнес: «Гутен таг». Незнакомец приподнял левую бровь, и ироническая улыбка заиграла на его узких губах.