Впуская ее в дом, он выглянул наружу, бросил быстрый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что с улицы за ним и Софи никто не наблюдает. Но на Мюленберг было пустынно и тихо, все уже дремало. Несколько фонарей тускло освещали узкий переулок, спускавшийся с Санкт-Альбана наискосок к Рейну. Дом №13 был невелик, но отличался благородством форм, как, впрочем, и другие дома в этом фешенебельном пригороде, где с давних пор селились богачи, «сливки общества» Базеля.
Феликс Арм провел Софи мимо мраморной лестницы, ведущей на второй этаж, через обшитую ореховыми панелями прихожую, в просторную гостиную, с большим вкусом украшенную предметами античного искусства. Сквозь широкое во всю стену окно угадывались деревья сада, а за ними отражались в неспешных водах Рейна огни Малого Базеля. Арм украдкой посмотрел на свои часы, тайно умоляя Господа Бога, чтобы Хофманн пришел в 22 часа, за полчаса до того, как заявится этот мерзавец Майер. Может быть, ему удастся оглушить чем-нибудь Хофманна, а там Майер пусть расправляется с ним сам. Но Софи, что делать с Софи — тоже шмякнуть чем-нибудь, раздеть и отнести в спальню, как намекал, да, да, очень туманно намекал грек? Тут ровный, бесстрастный голос девушки прервал ход его мыслей.
— Куда же запропастился твой дружок Макс? Скоро уже десять, а ведь ты мне обещал, что в десять у вас тут намечается шикарная вечеринка.
— Он вот-вот придет, с минуты на минуту! Раздевайся пока, то есть я хотел сказать — располагайся, как тебе удобно. Может, хочешь выпить чего-нибудь или принять ванну?
Она холодно оглядела его сверху донизу.
— Чего ты так дергаешься? Это тебе не мешало бы пропустить рюмашку.
— Да, да, отличная идея. Ну, садись же.
Он неопределенно махнул в направлении кресел и диванов и повернулся к бару. В квартире своего друга Макса он ориентировался хорошо, поэтому знал, где хранятся благородные напитки. Открыв зеркальные створки бара, он достал бутылку джина. В зеркале он видел, как Софи села спиной к нему на маленький, обтянутый белой кожей пуф, стоявший у окна с видом на Рейн. Почти бессознательно, инстинктивно он схватил бутылку и ринулся к ней.
Но Софи, как выяснилось, исподволь наблюдала за каждым его движением по отражению в оконном стекле. Опередив Арма, она вскочила, ударом ноги опрокинула пуф, и Арм, не в силах остановиться, налетел на него. Падая, Арм выронил бутылку, и она разбилась вдребезги на паркетном полу. В ярости Софи схватила со стола тяжелую латунную пепельницу и изо всех сил запустила ею в голову Феликса. Пытаясь уклониться, тот наступил на осколки стекла, инстинктивно отдернул ногу и, не удержав равновесия, поскользнулся на мокром полу. Падая, он ударился локтем о мраморную колонку с цветочной вазой. Колонка покачнулась, и ваза рухнула прямо на голову Феликса. И тут он отключился. Ярость Софи моментально улетучилась.
Вид лежащего на полу в крови и без сознания Феликса заставил Софи действовать быстро и хладнокровно. Она подошла и наклонилась к нему, чтобы решить, чем она может ему помочь. Она так увлеклась этим, что почти не ощутила мощный удар, обрушившийся на ее голову, — без сознания она рухнула на лежащего Арма.
Готтлиб Майер без видимых усилий поднял обмякшее тело Софи и направился с этой ношей по лестнице в спальню Бургеров. Там он бросил ее на широкую двухспальную кровать. Быстро, не теряя ни секунды открыл платяной шкаф и обшарил его. Открыв один из ящиков, достал оттуда мужской галстук, новый, еще в упаковке. Из другого ящика он вытащил маленький пистолет системы «Беретта», проверил, заряжен ли он. Все это он проделывал в перчатках. Он снял пистолет с предохранителя и сунул себе в карман. Потом подошел к кровати, раздел Софи и задушил ее галстуком. Разворошил постель и отправился вниз, на первый этаж. Войдя в гостиную, он обнаружил, что адвокат уже поднялся с пола и, покачиваясь, стоит, прислонившись к бару. При виде Майера он испуганно вздрогнул. Не обращая на него внимания, Майер подошел к окну, открыл дверь на веранду и только тогда обернулся. Арм испуганно наблюдал за ним.
— Где Софи, что вы с ней сделали?
— Ничего. Но вы должны мне кое-что объяснить. Зачем вы пригласили сюда профессора Хофманна? Хотели договориться с ним напрямую? Ну! Говорите же.
Арм замотал головой.
— Вы с ума сошли, Майер. Ко мне это не имеет никакого отношения. Это ловушка для доктора Бургера!
Майер издевательски засмеялся.
— Прекрасно! Значит, вот как вы все распланировали. Я передам шефу, что вы собирались обтяпать свои делишки за нашей спиной. Ему это вряд ли понравится. И к тому же ваша дочь такая очаровашка…
— Негодяй!
Арм выхватил из бара бутылку, намереваясь запустить ее в Майера. Но Майер был наготове. «Беретта» мелькнула у него в руке, и он дважды выстрелил в Арма. Глаза у Арма остекленели, и он замертво повалился на пол. Второй выстрел едва успел утихнуть, как раздался еще один, на сей раз одиночный выстрел. Собственно говоря, слышен был лишь короткий, глухой хлопок — «плоп». Пуля, выпущенная, судя по всему, откуда-то снаружи, попала Майеру в затылок и разорвалась у него в голове. Кровь, мозги, осколки черепа разлетелись по всей комнате. От удара Майера резко кинуло вперед, и его тело со всего размаха рухнуло на паркетный пол. «Беретта» вылетела у него из руки и проскользила по полу прямо к ногам Арма. В маленьком особняке на Мюленберг вновь воцарилась тишина.
Дежурный полицейского участка нехотя снял телефонную трубку. Глухой, прерывистый голос на другом конце быстро проговорил:
— Срочно приезжайте на Мюленберг, 13. Там стреляли.
— Алло. Кто это говорит?
Но женщина уже повесила трубку. Дежурный немедленно нажал кнопку сигнала тревоги.
Когда доктор Бургер без четверти одиннадцать вошел в свой дом и уже снял пальто и обувь, он с удивлением услышал, как к его дому подъехало несколько машин. Он еще больше удивился, когда услышал нетерпеливые звонки в дверь своего дома. Удивление достигло предела, когда в дверном проеме перед ним предстали сразу несколько полицейских.
— Чем могу быть полезен?
— Люди слышали выстрелы в вашем доме, доктор Бургер.
Пьер никак не мог заснуть. Он долго ворочался в постели, но назойливые мысли не давали ему покоя. В то утро, когда Роберт пригласил их всех на завтрак, он случайно уловил пару фраз, которыми обменялись Винсент и Роберт. Он как раз проходил мимо кухни, где они жарили тосты. Винсент шепнул Роберту, что хочет сегодня вечером незаметно пойти за Клаудией на Мюленберг, 13, потому что там что-то должно произойти. Пьер не был уверен, что правильно расслышал слова Винсента, но, войдя на кухню, постеснялся его переспросить. Тем более что собеседники сменили тему разговора. Да и сам он, наверное, забыл бы об этом, если бы за столом Клаудиа вдруг не объявила, что ей срочно нужно ехать в Берн, что это связано с ее репортажами и что вернется она только в понедельник. Обрывок случайно услышанного разговора снова всплыл в памяти Пьера. После долгих колебаний он решил отправиться вечером на Мюленберг и посмотреть самому, что там будет происходить. Он никак не мог отделаться от мысли, что ослышался, потому что слова Винсента казались ему лишенными всякого смысла. Ведь Клаудиа сказала, что едет в Берн, а он привык ей верить. Вечером, зачитавшись, он совсем забыл о времени. Глянув наконец на часы, он спохватился, поспешно оделся, выскочил из дома и оказался на Мюленберг поздновато. Лишь около половины одиннадцатого он добрался до дома номер 13. Табличка на воротах гласила, что здесь проживает некий доктор Макс Бургер, федеральный советник. Он вдруг почувствовал себя полным кретином, тем более что улица была совершенно пустынна, вокруг не было ни души. Внезапно ему показалось, что он услышал два выстрела. Да нет, больше похоже на хлопки от шампанского, подумал он, повернулся и собрался уже уходить, как вдруг столкнулся почти лицом к лицу с каким-то мужчиной, остановившимся, судя по всему, у него прямо за спиной. Ему даже показалось знакомым лицо этого человека, но было слишком темно, и он решил, что ошибся. Ругая себя последними словами, он вернулся домой, лег в постель, но никак не мог заснуть. А вдруг это были никакие не пробки, а самые настоящие выстрелы? Он не видел ни Винсента, ни Клаудии, но, может быть, они были в доме? Ладно, придется завтра спросить у Винсента. На душе было очень неспокойно. Винсент, разумеется, быстро внесет ясность. Скорее всего, все это не стоит выеденного яйца. Рассуждая таким образом, он пытался успокоить себя. И длительное время еще ворочался, прежде чем ему удалось заснуть.