Каждая секунда в бою только подтверждала то, что я всегда знал, но не хотел признавать. Волдеморт был больше, чем человеком. Он был явлением, воплощением магии, тьмы и неограниченной воли.
Он не говорил ни слова. В отличие от своих копий, ужасное лицо Реддла не лучилось самодовольством или бахвальством. Он не произносил пафосных фраз. Не останавливался, чтобы потянуть время. Больше не пытался сманить меня уговорами. Медленно и методично, отсекая любые шансы сбежать загонял меня в узкий коридор из которого не было выхода.
Я также не говорил ни слова, на это не хватало дыхания. Не пытался достать зелья, от них сейчас не было никакого прока. Только из последних сил, с каждым новым заклинанием чувствуя, как кровь превращается в жгучую кислоту, пытался пробить этот узкий коридор, все продолжая затянувшийся забег. Сила на силу. Заклинание на заклинание. Стихия на стихию.
Как бы я ни старался, Волдеморт превосходил меня во всем.
Мои заклинания, мои щиты, даже моя ярость — всё ломалось под его натиском, как прочное дерево корабля ломается под огромной волной холодной морской воды. И я чувствовал себя мелкой лодкой, которую как-то занесло в десятибалльный шторм. Его магия была абсолютной. Она сжимала пространство, ломала все мои чары, не оставляла пространства для маневра… Я каким-то чудом избегал критических попаданий, но так продолжаться не могло.
Лавируя из стороны в сторону, умело загоняемый в одну точку, я чувствовал себя всего лишь бараном, которого упрямо ведут к одной единственной цели. Цели, которая мне точно не очень понравится. Но все, что мне оставалось, это пытаться вырваться из коридора, который проложил для меня возрожденный «лорд судеб».
Это напоминало шахматную партию. Поле битвы превратилось в шахматную доску, где каждая фигура — магия, воля и отчаяние. где переставляя фигуры ты вдруг понимаешь, что каждый новый шаг, как бы ты не старался, все приближает тебя к закономерному исходу.
Шторм молний вспыхивал в небе, как яростный крик умирающей звезды, прорывая тьму ночи и переполняя воздух грохотом и озоном. Я бросил все, что мог, все, что осталось, чтобы создать эту бурю — чтобы вырваться из этого каменного капкана, в который превратился Хогвартс.
Молния, чиркая по древнему камню стен, метнулась к фигуре Волдеморта, охваченного щитами. Её фиолетовые разряды заплясали вокруг него, словно яростные змеи, с треском разрывая воздух и высекая искры. Но его щиты, укрепленные темной магией, лишь дрогнули, не более. Но смогли на секунду прервать его непрекращающуюся атаку.
Грохот раздался таким оглушающим, что мне показалось, будто небо вот-вот упадет.
Я рванулся вперед, крылья магии — последние крохи силы — уносили меня к стене. Она была так близко. Темные точки учеников, запрыгивающих в кареты, укрытых серебристым щитом, почти неразличимы в хаосе. Я хотя бы успел это…
Сердце бешено колотилось, мысли спутались в единое: только преодолеть стену, чтобы наконец сломать чертов артефакт находящийся в ладони… Стена была уже близко. За ней — черное озеро, где чары замка были уже слабы, чтобы заглушить мой последний шанс. Но предчувствие опасности взвыло, словно сирена в голове. Вверх. Что-то над головой.
— БАМ!
Направленный взрыв обрушился, словно молот гиганта, разрывая воздух, уничтожая защиту. Вторая защита пошла следом, затем третья. Каждый новый удар был сильнее, разрушительнее, будто сама смерть пыталась добраться до меня стучась в закрытую дверь.
Последняя защита рухнула, как хрупкое стекло, опустошив мои силы. Удар о землю выбил из легких воздух, и я на мгновение потерял всё: ориентацию, слух, зрение. Тишина, оглушительная и абсолютная, наполнила всё вокруг, как будто мир застыл.
Звон в ушах резал сознание, смешиваясь с пульсирующей болью. Я ощутил, как расплавившийся артефакт защиты врезался в кожу на ухе. Пахло паленой плотью. Но это жжение было ничто по сравнению с волнами огня, сравнимого с круцио, что накрывали тело после насильного использования магии. А ещё адски болящая рука, с которой по антрацитово черной палочке стекали на черную, спекшуюся землю потёки крови.
Я с трудом вдохнул, пытаясь понять, где нахожусь, но каждая попытка шевельнуться приносила новую вспышку боли. Мир вокруг ещё был хаосом. Всё, что я знал — я был жив. А Волдеморт, холодное воплощение тьмы, где-то там, наверху, готовился добить партию, где у меня уже практически не осталось фигур.
Только артефакт. Хрупкий стеклянный шарик, отдаленно похожий на вредноскоп несмотря на падение все еще лежал в моей руке.