— Помог? — неожиданно рассмеялся Снейп, ни как не реагируя на концентратор, направленный ему в лицо. — Я попытался. Ты уже встречалась с Волдемортом… ему хватило всего одного заклинания, чтобы практически убить меня… Чего говорить о какой-то старшекурснице, что еще не закончила школу.
— Я могла…
— Если ты думаешь, что что-то могла противопоставить практически архимагу, то я ошибся, и зря выделял тебя из стада пустоголовых болванов, что мне приходится учить, — хмыкнул Снейп, вновь отворачиваясь и любуясь бликами закатного солнца, отражающихся от волн.
— Зато на тебя моих сил хватит! — шипя, произнесла Нимфадора. Ее волосы почернели и пошли волнами, напоминая клубок рассерженных змей. И если бы кто-то еще мог видеть эту картину со стороны, он отметил бы поразительное сходство с еще одной девушкой, что также училась в стенах старого замка.
На несколько секунд зависла тишина. Нимфадора все так же стояла, подняв палочку, но не решаясь сделать первый шаг… Гнев, бурлящий в ней, словно бы выплеснулся, и утих оставляя после себя лишь ощущение… неловкости. Она, поколебавшись, опустила палочку вниз.
— Что вы имели в виду?
— Что именно…
— О том, что выделяли меня? — требовательно произнесла Нимфадора.
— У тебя хорошие способности к зельеварению, чарам, боевой магии, — пожал плечами Снейп. — Есть в кого… Ты не глупа. Только лень и отсутствие концентрации мешали тебе достичь успехов. А для аврора, которым ты вроде хочешь стать — эта дисциплина одна из самых важных. Обитатели Лютного часто используют яды… Не хотелось бы увидеть однажды некролог с твоей фамилией.
— Но вы… — вновь вспыхнула девушка, вспомнив, как придирался к ней Снейп. Но оборвала собственную мысль, начав по-другому смотреть на его причины. Затем вспомнила, что так и не поменяла список экзаменов. — Я больше не хочу быть аврором.
— Вот как, — просто ответил Снейп. — Понятно…
На несколько секунд полянка вновь погрузилась в молчание.
— На самом деле… Я так и не решила, кем хочу быть, — неожиданно призналась девушка. — После всего. А список экзаменов я так и не поменяла.
— Еще успеешь решить, — повернулся к ней зельевар. — Никто не ожидает, что вчерашние школьники сразу решат, что им нужно от жизни. Экзамены можно сдать в любой момент. К тому же, есть разные университеты, которые принимают по внутреннему экзамену. Не стоит переживать по этому поводу. На Хогвартсе жизнь не заканчивается…
— А вы? — вдруг задала вопрос Нимфадора, который показался ей важным. Только сейчас она поняла, что совсем скоро она расстанется с Хогвартсом, который на долгие семь лет, пролетевшие в один миг, по настоящему стал ей домом. — Вы останетесь?
— В Хогвартсе? — задумался зельевар, а затем покачал головой. — Не думаю, что мне теперь тут место. Раз уж на меня кидаются с палочками собственные ученики.
Он криво ухмыльнулся.
— Извините, — смутилась метаморф, неловко убирая палочку в чехол. — Я просто…
— Я понимаю, — остановил ее извинения зельевар. — Но, как уже сказал — уже слишком поздно, чтобы сидеть здесь. Иди внутрь. Я сообщу Помоне, что задержал тебя.
— Хорошо, спасибо, — поежилась Нимфадора, только сейчас осознав, что замерла. Особенно почему-то замерзли щеки. Она повернулась и зашагала к замку, на ходу вытирая лицо рукавом.
Затем, сделав несколько шагов от фигуры зельевара, что все так же смотрел на последние лучи уходящего солнца, произнесла.
— Знаете… я бы не хотела, чтобы вы уходили, — сама не веря, что произносит это, сказала Нимфадора. — Без вас Хогвартс станет уже не тем.
— Возможно, — усмехнулся Снейп, удивившись неожиданным словам, но не подав виду. — Доброй ночи, мисс Блэк
— Доброй ночи, профессор Снейп.
***
Похороны Сириуса прошли как в тумане. Несмотря на торжественные речи, множество знакомых и незнакомых людей, собравшихся на внутреннем дворе, Блэк-Хауса, выражающие слова соболезнования и даже гроб, опускающийся в фамильный склеп… Гарри просто не мог, а, главное, не хотел поверить в то, что это происходит в реальности. И именно поэтому даже не хотел запоминать то, что происходило.
После того как он проснулся в своей комнате, после операции на глаза, как ему сказала Меда… Он и так себя чувствовал неважно, даже не помня, когда именно ему решили исправить зрение, а после вести о смерти Сириуса… Зрение, которое стало очень четким неожиданно потеряло фокус.
Куски реальности вспыхивали в сознании мальчика, перемешивались с воспоминаниями, какими-то видениями и ощущением полной сломленности. Как будто бы его разбили, и он даже не пытался собрать себя по осколкам. Похороны. Очередной визит в проклятый зал, где в очередной раз взрослые что-то решали, даже не спрашивая его мнения… Под сотнями взглядов Гарри сильно жалел, что решил избавиться от собственного дефекта. Теперь он видел все…, но больше всего вновь хотел спрятаться от внимательных взглядов за толстыми стеклами очков. Как раньше.