Да, ну, ересь.
— Когда моя должность вступает в силу?
— Прямо сейчас.
Сильные волны покалывающей энергии накатывались на него, проносились по венам, словно наркотик, наполняя Хокина новыми знаниями, способностями, и… крыльями, что взволновало сильнее прочего. Обернувшись, он, с потрясением, увидел, что крылья похожи на прежние. Такие же полупрозрачные, дымчатые, только отражали больше света, напоминая диско-шар.
— Перьев нет, — произнёс он голосом, переполненным эмоциями. — Но крылья прекрасны.
— Они уникальны, как и ты, сынок.
Ульнара улыбнулась, и тогда-то Хокин ощутил её привязанность. Внезапно, сотни лет чувства, будто он был неважен для родителей, исчезли, и он всё понял. На самом деле. Его воспитали люди, поэтому он отнёсся по-человечески к ситуации и не смог понять ангельские способы любви. Да, ему так и не нравились поступки ангелов, но теперь он смирился с этим.
И всё благодаря Авроре.
Хокин закрыл глаза и захлопал крыльями, ветер трепал ему волосы и ласкал кожу. Он не мог дождаться, чтобы показать крылья Авроре.
— И что теперь для меня всё это значит?
Когда он открыл глаза, Ульнара всё ещё улыбалась.
— Как не вознесённый Мемитим, ты не можешь являться на Небеса, но легко способен перенестись к резервации Мемитимов или посольству. Жить можешь, как в Шеул-Гра, так и в мире людей. Когда же придёт время для Последней Битвы, тебе даруют полное Вознесение.
— Что насчёт Авроры? Я от неё не откажусь, даже если она стала праймори.
Она пожала плечами.
— Она недолго будет праймори. Её статус перейдёт к ребёнку, как только он родится. Будь с ней, Хокин. Если ты решишься сделать её своей парой, разделишь с ней своё бессмертие. Так или иначе, однажды, я бы хотела встретиться со своим внуком.
Ошеломлённый, он едва смог выдавить:
— Конечно.
— Надеюсь, ты не слишком разочарован нашим решением.
Разочарован? Да это… Даже больше, чем он смел надеяться. Лучше вознесения, но он не покажет это ангелам. Совет Мемитимов считал, что это компромисс между наказанием и Вознесением, и если бы узнали, что для Хока это награда, он потерял бы возможность диктовать условия. Чем сейчас и хотел воспользоваться.
— По твоим словам, следующие девять с лишним веков, я буду не вознесённым ангелом, без всех преимуществ? — Он натянул встревоженное выражение лица. — Можем мы хотя бы начать с оливковой ветви между Азаготом и Советом? Он очень зол на меня, и если я смогу договориться о сделке, в глазах братьев, сестёр и отца, моя должность укорениться законной.
Она всерьёз восприняла его прогон, и Хок поразился, когда она кивнула.
— И какую же оливковую ветвь ты хочешь протянуть ублюдку?
Хок усмехнулся.
— Тебе это не понравится.
Ей не понравилось. Но он всё равно достал эту ветвь.
Глава 21
Хокин крепко держал Аврору за руку, когда перенёсся в Шеул-Гра. Она праймори и не должна находиться здесь, но он получил разрешение от Совета нарушить это правило один раз. И Совет был удивительно спокоен на этот счёт. Может, уже смягчили требования.
— Уверен, что отец не станет возражать против нашего присутствия? — спросила Аврора, когда они сошли с площадки.
Он не был на сто процентов уверен, но не хотел заставлять её переживать.
— Всё будет хорошо. Ему придётся привыкнуть к моему присутствию, так как теперь я связь между ним и Советом.
Они прошли через двор и поднялись по гигантской лестнице, ведущей в особняк Азагота, у входа встретились с Эмерико.
Хокин пару секунд раздумывал, повести ли себя мило… или вырвать лёгкие Рико через грудину так, как его крылья рвутся на волю? Через мгновение, он прижал сводного брата предплечьем за горло к стене здания. Поведёт себя мило, но только потому, что Аврора больше не должна видеть насильственную сторону Хока.
— Кусок дерьма, — ровным голосом проговорил Хокин. — Ты сдал меня Совету.
— Да.
Хокину пришлось отдать парню должное за откровенность.
— Я не хочу знать почему, просто скажи, что получил взамен?
Рико широко улыбнулся.
— Чистый лист. Все грехи смыты. Прости, дружище, но в прошлом у меня была пара косяков, за что можно было бы мне отчекрыжить крылья, и нужно было дать совету что-то такое вкусное, чтобы меня простили.
Как бы Хокину не претил ответ, он понимал Рико. Цель каждого Мемитима — вознесение, и если неудача означала провести вечность в человеческом мире… или того хуже, каждый ангел сам за себя. Это Хокин тоже хотел изменить.