— Как тебя зовут, — проглатывает половину слов, — прекрасная маленькая девочка?
Взгляд Эмили замирает. Она смотрит вниз, кусая больные губы, и сильнее сжимает бутылку, вдруг заметив среди разбросанных по полу вещей оружие — черный, не покрытый пылью пистолет, следовательно, его совсем недавно держали в руках. В глазах усиливается блеск страха.
Нет, ты должна злиться.
Злость придает тебе сил.
Хоуп «проглатывает» дрожь, прекращая дышать, когда мужчина опускает лицо, касаясь мокрыми губами её ключиц, и с силой, грубо и резко, дергает майку девушки, отчего тонкая ткань рвется.
И Эмили поддается злости, замахнувшись стеклянной бутылкой.
***
Продолжаю идти. Не чувствую былой усталости, даже не замечаю боль в горле, давление в висках. Я стремлюсь к поставленной цели, и уже могу разобрать дорогу. Да. Я вижу тот самый бар, вижу маяк, но это конец моей уверенности. Куда идти дальше? Намеченная точка. Я здесь. Но, как поступить теперь, не понимаю. Верчусь на месте, оглядываясь по сторонам. Думаю, кусая ногти.
Если Эмили даже и спустилась здесь, то она не пошла в ту сторону, из которой пришел я. Мы бы пересеклись. Значит, логично, что она продолжила идти дальше. Так же поступаю, уже бесцельно шагая вперед. Пытаюсь хоть что-то разглядеть, вспомнить, что вообще находится там, дальше? Может, рыбацкие дома? Вряд ли. Если они и остались, то давно уже заброшены. Здания старые, со времен моей прабабушки стоят небось. Помню, хотел забраться в один из таких, но Софи предупредила, что такие дома, как картонные могут сложиться. Даже от ветра стены трещат по швам. Томас больше не пишет. Значит, дела совсем плохи.
Сигнал. Гудение маяка позади. Штормовое предупреждение. Вздыхаю, продолжая идти дальше, и хмурюсь, когда дождь усиливается. Вспышки на горизонте становятся ярче, гром — мощнее. Накидываю капюшон на бейсболку, кашляя, и всматриваюсь в темноту перед собой, вдруг взглядом упираясь в очертания небольших, двух-трехэтажных зданий. Вот и эти рыбацкие «бараки». Может, Эмили сидит в одном из них, скрываясь от дождя? Нет, она в таком состоянии вовсе не замечает его.
Она ничего не замечает.
Торможу у одного из домов: три этажа, небольшие квартирки, судя по тому, как близко расположены входные двери. Перемещаться по этажам можно по балкону, который соединен хрупкими лестницами. Краска бугрится, осыпается, стекла окон выбиты, двери снесены с петель, стены исписаны. Стою напротив невысокого здания, прислушиваясь. Оборачиваюсь — рядом ещё одно. Поменьше. И ничего больше. Есть ещё магазинчик, который давно заброшен, рядом лодочная и причал.
— Эмили? — глупо. Чертовски. И это выворачивает меня наизнанку. Мой голос звучит хрипло и тихо, его «затмевает» вой ветра. Но продолжаю стоять на месте и слушать:
— Эмили?
Ничего в ответ. Переступаю с ноги на ногу, переводя взгляд в сторону берега. Мне идти дальше? А что, если она дошла до леса? Черт, что тогда? Что мне делать?
Моя вина.
Значит, я должен идти дальше.
Разворачиваюсь, продолжая шагать по камням, уже острым. И, к счастью, или сожалению, слышу крик. Нет, не женский. Мужской. Громкий рев, после которого оглушающий выстрел. Я почти уверен, что это был он. Именно. Оборачиваюсь, щурясь, и всматриваюсь в окна старого здания. Приходится сделать пару шагов к нему, ведь ветер усиливается, мешая своим воем.
Грохот — и поднимаю взгляд выше, замечая, что на третьем этаже, совсем тусклый, но горит свет, а дверь, в отличие от других квартир, закрыта плотно. Внутренние метания. Неизвестность. Это может быть всё, что угодно — начиная от больного наркомана, заканчивая самоубийцей. Но я боюсь, что пожалею. Я должен проверить, удостовериться, тогда смогу пойти дальше.
Лишний раз не нагружаю себя сомнениями, а просто выполняю — иду по балкону первого этажа вдоль пустых, брошенных квартир к лестнице, что ведет на второй. Не прислушиваюсь к скрипу под ногами, не обращаю внимания на сильный ветер, от которого здание буквально качает. Быстро взбираюсь на второй этаж, расстегнув кофту, несмотря на погоду, мне по-прежнему жарко. Грохот повторяется. Слышу, как кто-то носится, топает ногами. Спешу выше, выходя на последний этаж, и мчусь к двери.
Мне нужно проверить.
Не думаю о том, что за ней меня могут ждать какие-нибудь алкоголики, уличная банда, простые вандалы. К черту всё это. Мне просто необходимо убедиться, что там нет Эмили. Вот и всё.
В моем кармане начинает вибрировать телефон, но не реагирую, подбегая к двери, дергая её за ручку. Открываю, хоть это дается тяжело. Петли заржавели, еле поддаются. И приходится щурить веки, ведь даже неяркий свет приносит дискомфорт глазам. Замираю на пороге, всё так же держась за ручку двери, взгляд быстро натыкается на высокого мужчину, который смотрит на меня своими пьяными глазами. Хмурюсь, быстро поворачивая голову, и чувствую, как игла медленно продавливает стенку грудной клетки.
Эмили стоит сбоку от меня, держу в руках оружие. Её руки трясутся, а животный страх сверкает в темных глазах, спрятанных под локонами волос. И в первый момент мое сердце предательски сжимается от безумной, какой-то сильной радости, которая никак не выражается на моем уставшем мокром лице, но в следующую секунду я глотаю огромный ком, что всё это время мешал мне нормально дышать, ведь осознаю.
Черт возьми. У неё в руках оружие.
Гребаное оружие, Дилан!
Аккуратно, медленно, без резких движений отпускаю ручку, протягивая свою руку к девушке:
— Эми…
Она тут же переводит свой пугающий, стеклянный взгляд на меня, смотрит исподлобья, направив на меня оружие. Наступает оцепенение. Смотрю в глаза «безумию», заставляя себя опустить его ниже. Майка Эмили порвана, ткань висит на теле, оголяя плечо. На автомате перевожу внимание на мужчину, желая окинуть его злым взглядом, и делаю это вовремя, ведь незнакомец решил воспользоваться моментом. Он бросается в сторону Хоуп, заставляя меня так же рвануть вперед, ведь мужчина размахивается, сжимая громадную ладонь в тяжелый кулак. Эмили переводит на него взгляд, меняя направление оружия, но поздно. Мне достаточно секунды, чтобы ударить по рукам девушки, которая готова нажать на курок и не моргнуть глазом, но полностью блокировать удар со стороны мужчины не выходит. Он мажет, попадая кулаком в голое плечо Хоуп, которую буквально выворачивает от силы удара. Она не держится на ногах, падая на грязный пол. Оружие катится к стене, и я уверен, что незнакомец бросится к нему, поэтому решаю всеми силами помешать ему. Мужчина не успевает восстановить равновесие после удара, да и на нетрезвую голову тяжело двигаться, поэтому я с легкостью разворачиваю его, ногой пиная к противоположной стене. Выброс адреналина. Мое сердце скачет в груди, а дыхание сбито. Переступаю с ноги на ногу, наблюдая за тем, как мужчина шатается, сползая по стене на пол, и тут же вскакивает на колени, буквально на них рвется к двери, чтобы сбежать.
Дышу через рот, оборачиваясь, когда незнакомец испуганно смотрит в сторону, продолжая ползти. Эмили переворачивается на живот, двигаясь, и тянет руку к оружию. Я тут же опускаюсь на колени, схватив её за ноги, и резко тяну на себя. Девушка кричит. Мычит. Борется. Пихает меня, но продолжаю держать её, стиснув зубы:
— Эмили? — мне нужно достучаться до нее. — Эй! — беру её за колени, вновь потянув к себе, и переворачиваю девушку на спину, чтобы та могла видеть меня, но она не смотрит. Она отводит взгляд в сторону, мыча, и продолжает сражаться, пихая меня руками и ногами. Хмурюсь, вовсе лишаю её возможности пинать меня коленками, ведь сажусь сверху, перехватывая её руки, и прижимаю запястья к полу: