Да, он солгал Дилану, сказав, что никто так и не помог Эмили.
Мальчишка протянул руку, схватив девочку за плечо, и рывком потянул на себя, слыша, как она захлебывается и хрипло глотает воздух. Спиной чувствует возмущенные взгляды, полные какой-то неестественной для детей злости и ненависти.
Именно из-за этого случая Томаса задирают в школе.
Эмили заходит в комнату, закрывая дверь. Оставляет Томаса одного, в темном коридоре. Парень отводит хмурый взгляд в сторону, продолжив идти, но уже медленнее перебирая ногами.
Эмили Хоуп всегда была его другом.
От лица Эмили.
Слава Богу, что я не приношу столько неприятностей и не нагружаю Софию так, как это делает Дилан. Женщина, конечно, не выходила из моей комнаты около часа, но мне удалось перевести её внимание на Дилана. Мне не нравится, что она так переживает за меня. Чувствую себя от этого ещё более виноватой.
За окном всё ещё льет дождь. Почти семь утра, но небо такое же темное, непроглядное. Лежу на кровати, под теплым одеялом, чихая. Простудилась, но это не главное. Уверена, что ОʼБрайен чувствует себя куда хуже, так что сейчас ему нужна помощь Софии. В моей комнате темно. Странно осознавать, что это место так легко смогло стать «моей зоной комфорта». Я чувствую себя прекрасно в стенах дома, в котором пахнет кофе и печеньем с тостами.
Прижимаю руки к груди, задумчиво уплывая в себя. Внутрь. Пытаюсь разобрать всю ситуацию по частям, чтобы самой найти объяснение, но я слишком устала. Мне предстоит ещё долгое время раздумывать над случившимся. Прикрываю веки. Хотелось бы поговорить об этом с Диланом. Вот она — тяга общения. Это уже не вызывает у меня дискомфорта. Наоборот, мне нравится, что я могу вот так просто думать об этом.
Стук.
Не хмурюсь, думая, что это София, и встаю с кровати, покачиваясь из стороны в сторону, пока шаркаю босыми ногами по теплому полу. Поворачиваю ключ, открыв дверь, и упираюсь взглядом в высокого парня, который делает шаг назад, словно не ожидая, что я открою так быстро. Думал, что я сплю? Скорее всего.
Смотрю в глаза Дилана, который мнется, запинаясь:
— Я, — опускает взгляд, кивая головой. — Он просился к тебе, — чувствую, как о мои ноги трется Засранец, но не отвожу взгляд.
«Он просился к тебе», значит, «я искал повод зайти».
Дилан всё ещё продолжает лгать.
— Возьми его к себе, — говорит как-то резко, и поправляет темную футболку, пряча руки в карманы штанов, после чего хочет отвернуться, чтобы вернуться к себе в комнату, но у меня вовремя срывается с губ:
— Хочешь зайти? — опираюсь на дверь, чтобы удержаться на ногах, ведь от волнения они подкашиваются. ОʼБрайен смотрит на меня исподлобья, изучает моё лицо, слегка хмуря брови, и я ожидаю, что он скажет как-то равнодушно: «Если тебе охота» или «Хорошо», но он дает иной ответ.
— Хочу, — кажется, что ничего в этом слове нет, но дело в том, что он впервые признался, что сам хочет зайти, а не делает это, как одолжение мне.
Моргаю, делая шаг назад, чтобы парень смог спокойно зайти. Дилан отворачивает голову, переступая порог комнаты, и сразу же идет снимать Засранца со стола, чтобы тот не опрокинул банки с красками на пол. Топчусь у двери, нервно вдыхая кислород, и прикрываю дверь до щелчка, поправляя мятую футболку. Оборачиваюсь, наблюдая за тем, как Дилан берет котенка, взглянув на меня. Молчит, но смотрит. Приходится бороться с собой, но дело далеко не в дискомфорте. Его уже давно нет. Есть только смущение.
Между нами что-то изменилось.
И я пока не знаю, как отношусь к этим переменам.
Иду к кровати, мысленно ищу тему для разговора, чтобы разогнать молчание:
— Как ты себя чувствуешь? — забираюсь на кровать, садясь, и хлопаю ладонью по месту рядом, приглашая его присесть. У парня не выходит скрыть свою скованность, но не буду уделять этому внимание. Дилан садится на кровать с другой стороны, так же опираясь спиной на стенку. Держит в руках Засранца, который пытается сбежать от него, извиваясь в руках, как только может. Это вызывает улыбку на моем лице.
— Ничего серьезного, но Софи уже готовится к худшему, — дает ответ шепотом, ведь говорить громче не может. Смотрит на котенка, не поднимает на меня глаза.
— Она беспокоится за тебя, — сжимаю губы. — Томас, кажется, тоже в напряжении. Мне не по себе от этого, — парень продолжает молчать, поэтому чувствую себя неловко. — Хорошо, что у него есть ты.
— Что? — Дилан хмурится, но не смотрит на меня.
— Ты — его друг, — отвечаю без задней мысли. — Если его что-то беспокоит, то у него есть тот, кому он может рассказать об этом, — опускаю лицо, прижимая колени к груди. — А если проблемы у тебя, то ты можешь поделиться этим с ним, — объясняю, наконец, завладевая вниманием Дилана, который краем глаза смотрит на меня, позволяя Засранцу перебраться ко мне на живот. Улыбаюсь, начиная массировать его мордочку пальцами, и смотрю на ОʼБрайена, взгляд которого уж сильно расслабленный. Впервые вижу его таким спокойным, словно он смог избавиться от всех мыслей, что скапливались внутри него все эти годы. Или это всё его усталость?
Разрываю наш зрительный контакт, ложась на спину, и укладываю котенка на своем животе, правда, он всё равно сползает на бок, вытягиваясь. Дилан молчит. Он не долго скованно сидит, так же осторожно, без лишних движений ложится на спину, повернув голову. Смотрит на меня, пока я пытаюсь лечь удобно, чтобы не придавить Засранца. Тот ворочается, довольно урча, когда ложусь на живот, лицо поворачиваю к парню, а котенка устраиваю возле шеи, приобняв рукой. ОʼБрайен всё ещё молчит. Он переворачивается набок, держа руки сложенными на груди, будто бы продолжает сидеть. Вряд ли это удобно.
— У тебя есть температура? — моргаю, ощущая себя неловко от такого продолжительного молчания. Дилан медленно кивает головой, дав мне понять, что даже на это у него не хватает сил. Его сонные глаза медленно моргают, так что решаю не задавать ему много вопросов. Но мне нужно говорить, чтобы не давать себе думать о том, что прямо сейчас я лежу в кровати с парнем. Не хочу пропускать через себя это волнение.
Ведь мне нравится это ощущение. Я смущена.
— Спасибо, — благодарю его, но не объясняю, за что. Дилан слабо хмурит темные брови, глубоко вздыхает через нос, так и не дает ответа, продолжая молча разглядывать меня в темноте. Сейчас уже семь. Думаю, ему стоит лечь спать, чтобы поправиться. Организм требует сна, так почему он пришел?
— Ты о чем-то хотел поговорить? — шепчу, поглаживая пальцами мордочку уже засопевшего Засранца. ОʼБрайен моргает, ерзая на кровати, и прикусывает губу, щуря сонные глаза:
— Хотел убедиться, что ты не свалишь через окно.
Улыбаюсь, широко растягивая губы, и вздыхаю, удобнее уложив голову на подушке. Дилан ещё секунду удерживает на мне взгляд, после чего приподнимается на локте, желая сесть и, по всей видимости, уйти, но останавливается, вновь поворачивая в мою сторону голову. Хмурюсь, так же приподнявшись на руках:
— Что-то не так? — откашливаюсь, уверяя его. — Если тебя что-то беспокоит, то ты можешь поговорить со мной об этом.
Его зубы напряженно сжаты. Парень ставит меня в тупик, когда резко прижимает пальцы к моей шее, наклонившись к моему лицу. Всасываю воздух, замерев, как и он.
Дилан сжимает пальцами кожу моей шеи. Моих губ касается его горячий выдох. Опускаю глаза, не в силах справиться с больным сердцем, которое терзает меня изнутри, пока парень так близко. Он касается своим носом моего, кажется, так же сильно растерявшись, как и я. Могу судить по его сбившемуся дыханию. Моргаю, проглатываю мнимое волнение, поднимая голову, и смотрю на человека, губы которого заметно дрожат, когда он их сжимает, начав глубоко дышать через нос. Жар разливается по телу, лицо горит. Дилан откашливается, но не подбирает слов. Он отдаляется, отпуская мою шею, и отворачивается, быстро слезая с кровати, после чего так же поспешно покидает комнату, закрыв за собой дверь.
Смотрю перед собой, медленно прижимая ладонь к горячей щеке. Сердце больно стучит в груди, а громкие вздохи срываются с губ.
Оба застряли в одном тупике.
========== Глава 22. ==========