— Сам факт того, что жертвы такие разные, на самом деле подчеркивает метод. Потому что в каждом случае… за исключением мальчика Стайнмана, и я все больше склоняюсь к мысли, что он был случайной жертвой… в каждом случае Харрисы присутствуют на заднем плане. Родни играл в боулинг с Дресслером. Краслоу работала в здании, где, уверена, у Родни есть или был кабинет. Бонни была одним из их рождественских эльфов. И вот теперь этот парень — Хорхе Кастро. Эмили Харрис была его коллегой на факультете английского языка в колледже Белл. Думаю, Харрисы замешаны в этом деле по уши. Используют ли они фургон для инвалидов? Играет ли один из них роль калеки-перепёлки?
Она ничего не может доказать, ни черта, но она может сделать кое-что. Это равносильно тому, как если бы потенциальному свидетелю показали пачку фотографий, чтобы он узнал преступника.
Она ищет в своем айпаде то, что ей нужно, затем находит в своих записях номер Имани Макгуайр и звонит ей. Повторно представившись, Холли спрашивает, есть ли у Имани Интернет на телефоне.
— Конечно, есть, — весело отвечает Имани. — А у кого его сейчас нет?
— Хорошо, зайдите на сайт колледжа Белл. Вы сможете это сделать?
— Подождите… надо включить громкую связь… хорошо, получилось.
— Выберите год. Это в выпадающем меню.
— Ага. Какой год? Они идут аж с 1965 года.
Холли уже выбрала один и смотрит на него на своем планшете.
— 2010.
— Хорошо. — Имми звучит заинтересованно. — Что дальше?
— Перейдите на факультет английского языка. Вы увидите фотографии, несколько мужчин и несколько женщин.
— Да, хорошо, я там.
Холли кусает губы. Вот оно, самое интересное.
— Вы видите женщину, которая обчистила трейлер Эллен?
Имани не держит ее в напряжении.
— Черт возьми! Это она. Моложе, но я почти уверена.
Адвокат в суде проделал бы в этом «почти» большую дыру, но сейчас они не в суде.
— Здесь сказано, что ее зовут Эмили Харрис.
— Да, — говорит Холли и танцует перед окном, выходящим на Фредерик-стрит. — Спасибо.
— Что делала профессор колледжа в трейлере Эллен?
— Это хороший вопрос, не правда ли?
12
Холли пишет предварительный отчет, излагая в нем всё, что ей удалось обнаружить, частично благодаря собственному расследованию, а частично потому, что Вселенная подкинула ей пару веревочек. Ей нравится думать (хотя она не совсем в это верит), что в вопросах добра и зла действует некое провидение, слепое, но могущественное, как Богиня правосудия, держащая в руках весы. Что в делах мужчин и женщин есть сила, стоящая на стороне слабых и доверчивых и противостоящая злу. Возможно, для Бонни и остальных уже слишком поздно, но если не будет будущих жертв, это уже победа.
Ей нравится думать о себе как об одном из хороших парней. Курение, конечно, в стороне.
Работа над отчетом идет медленно, он полон предположений, и к тому времени, когда он будет готов, уже наступит поздний вечер. Она размышляет, кому стоит его отправить. Не Пенни — с ней нужно поговорить лично, а не сообщать плохие новости (ужасные новости) в электронном письме, полном неуклюжих фраз вроде «Расследователь Гибни установила» и «Согласно продавцу магазина «Джет Март» Эррере». Обычно она отправляет копию на адрес агентства своего партнера, но Пит в больнице, и она не хочет беспокоить его текущим делом… от которого он вообще ее отговаривал.
Вот только всё это полная чушь.
Она не хочет отправлять отчет ни ему, ни кому-либо еще, по крайней мере, пока. Холли прошла долгий путь от того застенчивого интроверта, которого Билл Ходжес встретил возле похоронного бюро много лет назад, но эта женщина еще живет внутри нее и всегда будет жить. Эта женщина боится ошибиться и по-прежнему считает, что ошибается так же часто, как и бывает правой. Это квантовый скачок по сравнению с той женщиной, которая считала, что всегда ошибается, но неуверенность в ней осталась. И в шестьдесят, и в семьдесят, и в восемьдесят, если она доживет, что вряд ли случится, если она продолжит курить, она всё еще будет вставать с постели три или четыре ночи в неделю, чтобы удостовериться, что она выключила конфорки на плите и заперла двери, хотя она прекрасно знает, что сделала все это. Если дело похоже на яйцо, то и она похожа на него. С хрупкой скорлупой. Она всё еще боится, что над ней будут смеяться. Всё еще боится, что ее обзовут Джиббой-Джиббой. Этот крест она несет.
«Мне нужно увидеть фургон, если он там есть. Тогда я смогу быть уверенной».