— Он их ест? Вот почему вы их похищаете?
Они обмениваются озадаченным взглядом, в искренности которого не приходится сомневаться. Затем Эмили неожиданно разражается девичьим смехом. Через мгновение к ней присоединяется Родди. Во время смеха они делятся друг с другом особым телепатическим взглядом, который присущ только паре, прожившей вместе не один десяток лет. Родди слегка кивает — расскажи ей, почему бы и нет, — и Эмили поворачивается к Холли.
— В этом доме нет никакого «он», дорогая, есть только «мы». Мы их едим.
6
В то время как Холли выясняет, что она заперта в клетку парочкой пожилых людоедов, Пенни Даль принимает душ, намыливая волосы шампунем. Звонит телефон. Она выходит на коврик и берет телефон из корзины для белья, пока мыльная вода стекает по её шее и спине. Она проверяет номер. Холли? Нет.
— Алло?
Ей звонит не мужчина, а женщина, которая не утруждает себя приветствием.
— Почему вы позвонили посреди ночи? В чём срочность?
— Кто это? Я просила перезвонить Питера Хан…
— Это его дочь. Папа в больнице. У него ковид. Я говорю по его телефону. Что вам нужно?
— Я была в душе. Могу я ополоснуться и перезвонить вам?
Женщина издает многострадальный вздох.
— Конечно, хорошо.
— У меня на экране неизвестный номер. Вы можете…
Женщина называет ей свой номер, и Пенни записывает его на покрытом паром зеркале в ванной комнате, повторяя его для верности про себя несколько раз, пока она снова включает душ и моет голову. Ополоснуться получилось наспех, но она сможет закончить позже. Она заворачивается в полотенце и перезванивает.
— Это Шона. Что у вас за дело, миссис Даль?
Пенни рассказывает ей, что Холли расследует дело об исчезновении её дочери и должна была вчера в девять вечера позвонить ей с результатами. Звонка не последовало, и с тех пор, включая сегодняшнее утро, Пенни получает только голосовую почту.
— Не знаю, что я могу сделать для ва…
Её прерывает мужской голос.
— Отдай его мне.
— Пап, нет. Доктор сказал…
— Отдай мне этот чертов телефон.
Шона говорит:
— Если вы помешаете его выздоровлению…
Затем она пропадает. Мужчина кашляет в ухо Пенни, напоминая ей о женщине из колл-центра.
— Это Пит, — говорит он. — Я прошу прощения за свою дочь. Она сейчас в режиме «защиты старика». — Слабо (дочери). — О, черт возьми, неужели? — Затем он возвращается к Пенни. — Начните сначала, пожалуйста.
Пенни снова повторяет свой рассказ. На этот раз она заканчивает его словами:
— Может, это ерунда, но с тех пор, как пропала моя дочь, любой, кто не появляется в обещанное время, сводит меня с ума.
— Может быть, ерунда, а может быть, и нет, — говорит Пит. — Холли всегда обязательна и пунктуальна. Это её особенность. Я хочу… — Он сухо кашляет. — Я хочу дать вам номер Джерома Робинсона. Он иногда работает с нами. Он… а, черт. Я забыл. Джером же в Нью-Йорке. Можете попробовать, если хотите, но его сестра Барбара, вероятно, лучший вариант. Я уверен, что и у нее, и у Джерома есть ключи от квартиры Холли. У меня тоже есть, но я… — Снова кашель. — Я в «Кайнере». Мне сказали, что я пробуду здесь еще один день, потом карантин дома. Шона тоже. Наверное, я мог бы послать медсестру с ключом.
Пенни теперь на кухне, и вода капает на пол. Она хватает ручку рядом с ежедневником.
— Надеюсь, до этого не дойдет. Дайте мне эти номера.
Он дает. Пенни записывает их. Шона забирает телефон, бесцеремонно говорит «Пока», и Пенни снова остается одна.
Она звонит по обоим номерам, сначала Барбаре, поскольку та в городе. С обоих номеров она получает голосовую почту. Оставляет сообщения, затем возвращается в ванную, чтобы закончить свой душ. Уже второй раз за месяц у нее возникает ощущение, что что-то не так, и в первый раз она оказалась права.
«Холли всегда обязательна и пунктуальна. Это её особенность».
7
— Вы их едите, — эхом повторяет Холли.
Нет никакого Хищника с Ред-Бэнк. В это невозможно поверить, но это так. Только два пожилых профессора колледжа, живущих в аккуратном викторианском домике неподалеку от престижного колледжа.