Теперь он внимательно слушает, нависая над ее вздернутым лицом. Он выше Эмили на семь дюймов, но она равна ему по интеллекту, а в чем-то и превосходит его. Она… нужное слово опять ускользает от него, но он ловит его, как всегда. Почти всегда.
Эмили хитра.
— Как ты узнала?
— Миссис Даль очень болтлива в социальных сетях.
— Болтушка Пенни, — говорит он. — Эта девушка, эта Бонни, была ошибкой. Хуже, чем этот чертов мексиканец, и у нас есть оправдание этому, потому что…
— Потому что он был первым. Я знаю. Пошли на кухню. Там осталось полбутылки красного вина с ужина.
— Вино перед сном вызывает изжогу. Ты же знаешь это. — Но он идет за ней.
— Только капельку.
Она достает вино из холодильника и наливает — чуть-чуть ему, себе немного больше. Они сидят лицом друг к другу.
— Возможно, Бонни была ошибкой, — признает она. — Но от жары у меня вернулся радикулит… и головные боли…
— Я знаю, — говорит Родди. Он берет ее руку через стол и слегка сжимает. — Моя бедная дорогая со своими мигренями.
— И ты. Я видела, как иногда тебе было трудно подобрать слово. И твои бедные руки, как они дрожали… нам пришлось.
— Теперь у меня все в порядке. Дрожь прошла. И любая… любая умственная туманность, с которой я, возможно, сталкивался… тоже прошла.
Это только полуправда. Дрожь действительно прошла (ну, иногда случается мельчайшая дрожь, когда он очень устает), но по-прежнему иногда случается, что слова танцуют вне досягаемости.
«У каждого иногда бывают такие пустоты», — говорит он себе, когда это случается. — «Ты сам это исследовал. Это временный сбой в цепи, преходящая афазия, ничем не отличающаяся от мышечного спазма, который чертовски болит, а потом отпускает. Мысль о том, что это может быть началом болезни Альцгеймера, просто смехотворна».
— В любом случае, что сделано, то сделано. Если будут последствия, мы справимся. Хорошая новость заключается в том, что я не думаю, что они возникнут. У этой Гибни были некоторые заметные успехи — да, я ее изучила, — но они случались, когда у нее был партнер, бывший полицейский, и он умер несколько лет назад. С тех пор она в основном ищет потерявшихся собак, гоняется за беглыми преступниками и работает с некоторыми страховыми компаниями. Мелкие, ни одной из крупных.
Родди потягивает вино.
— Очевидно, у нее хватило ума найти Эллен Краслоу.
Эмили вздыхает.
— Это правда. Но два исчезновения с разницей почти в три года не образуют закономерности. Тем не менее, как ты всегда говоришь — умный человек готовится к дождю, когда светит солнце.
Он всегда так говорит? Он думает, что да, или раньше говорил. Вместе с поговоркой «Одна ласточка весны не делает», так говорил его отец, у его отца был потрясающий небесно-голубой «Паккард»…
— Родди! — Резкость ее тона вернула его к реальности. — Ты витаешь в облаках!
— Я?
— Дай мне это. — Она берет его стакан с каплей вина и выливает его в раковину. Из морозильника она достает стакан для парфе, в котором находится мутное серое вещество. Она поливает его сверху взбитыми сливками из банки и ставит перед ним десертную ложку с длинной ручкой. — Ешь.
— А ты не хочешь? — спрашивает он… но у него уже текут слюнки.
— Нет. Ешь всё сам. Тебе это нужно.
Она садится напротив него, когда он начинает ложкой жадно зачерпывать в рот смесь мозгов и ванильного мороженого. Эмили наблюдает. Это вернет его в строй. Должно вернуть. Она любит его. И он ей нужен.
— Слушай меня внимательно, любовь. Эта женщина поохотится в поисках Бонни, не найдет ничего, возьмет свой гонорар и уйдет своей дорогой. Если она создаст проблему — один шанс из сотни, если не из тысячи, — она не замужем, и, судя по тому, что я прочитала, у нее нет второй половинки. Ее мать умерла в начале этого месяца. Ее единственный живой родственник, дядя, находится в центре по уходу за престарелыми с болезнью Альцгеймера. У нее есть партнер по бизнесу, но он, судя по всему, вышел из строя из-за ковида.
Родди ест немного быстрее, вытирая каплю, стекающую у его рта. Ему кажется, что он уже чувствует большую ясность в том, что он видит, и в том, что она говорит.
— Ты всё это нашла в том Твиттере?
Эмили улыбается.
— Там и еще в нескольких местах. У меня есть свои маленькие хитрости. Это как тот телесериал, который мы смотрим. «Манифест». Где персонажи постоянно говорят «всё взаимосвязано». Это глупое шоу, но то не глупость. Мой посыл прост, дорогой. Это женщина, у которой никого нет. Это женщина, которая, должно быть, чувствует себя подавленной и убитой горем после потери матери. Если бы такая женщина покончила жизнь самоубийством, прыгнув в озеро и оставив предсмертную записку на своем компьютере, кто бы стал поднимать вопросы?