- Он мне это уже говорил, сеньор Дамазо, не стоит повторяться. У меня нет воспитания, нет манер, и я до сих пор предпочитаю пользоваться из всех столовых приборов исключительно вилкой, в силу полного отсутствия воспитания, разумеется.
- Дело даже не в твоем воспитании, он много старше тебя, он может поиграть в твою независимость, позволить посещать занятия, совсем недолго. Все его показное и насквозь фальшивое добродушие прекратиться вскоре после свадьбы. Я не настаиваю, Ясмин, ты можешь попытаться что - то доказать ему, мы поддержим тебя… на словах… не более. Мой сын станет твоим супругом, ты войдешь в нашу семью…
- И он запрет меня в вашем загородном доме, можете не продолжать, это он мне тоже уже говорил.
- Ты хочешь для себя не этого, ты немного иначе воспитана, именно поэтому я и предлагаю тебе уйти от него. Я надеялся, что отношения между вами изменяться, Макс поймет, что ты для него станешь счастьем. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Твоя независимость, нежелание получать финансовую помощь Макса, легкий характер… и вот вы приезжаете, и я вижу твои разбитые губы, и обнаженную спину в вырезе платья… старые шрамы от его прошлых избиений, я понимаю? Поэтому я и пришел к тебе, предложил исчезнуть, совсем, ты можешь мне не верить, но он больше не узнает ни твое имя, ни то, куда ты уехала.
- Но…
- Ты его любишь, - губы Витале пренебрежительно дрогнули. - Будешь ли ты его любить после того, как он в очередной раз попытается отработать на тебе свои балетные па? Ударить мимоходом… унизить… это для тебя составляет семейное счастье? Но именно это будет ждать тебя с моим сыном. Он может попытаться стать терпимым к тебе, но… сможешь ли ты стать достаточно умной, чтобы принять его власть над собой и не пытаться ее оспаривать в дальнейшем? Он старше тебя, он считает себя вправе распоряжаться тобою по своему усмотрению, ты для него почти вещь, его собственность, ты не будешь иметь прав, только обязанности перед ним. Милая, на все согласная, не имеющая своего мнения, вот это его идеальная супруга в дальнейшем и у него хватит упорства сломать тебя и сделать то, что ему нужно. Выдержит ли твоя любовь эти испытания, ты точно сможешь не иметь своего мнения? Согласишься выйти за него, и мы будем счастливы принять тебя в нашу семью, откажешься и, я помогу уйти от него, куплю все, что потребуется, становись учителем в школе, открывай собственное дело, я помогу, но Макса ты будешь должна забыть. Я подожду твоего ответа, можешь все обдумать, потом позвонишь мне.
Сеньор Дамазо давно ушел, но Яся продолжала потрясенно смотреть на его нетронутую чашку с чаем и мучительно думать о том, что он более чем прав. Макс скрывает от нее все, вплоть до своего намерения жениться на ней. Он жестоко высмеивал ее матримониальные поползновения, уже зная, что она станет его супругой. Не пригласил никого… потому что она для него никто… он стесняется представить ее семье… она не его круга… и будет заперта в фамильном доме под чутким присмотром его дорогой маменьки, не способной видеть недостатков в единственном сыне. Симпатичная такая семейная жизнь у нее обозначается… сплошная мечта. Она не хотела плакать, ей не было себя жаль, у нее оставался шанс все исправить, Витале Дамазо мог прекрасно относиться к ней, но даже он не особенно желал видеть ее в качестве своей невестки, надо полагать. Иметь под крышей семейного очага постоянный повод для конфликта то еще сомнительное счастье. Что он ожидал от нее услышать? Яся видела единственный выход, это уйти от Макса, от этого нежного, прежнего Макса, которого она любила. Короткий разговор может полностью изменить жизнь. Там, на дороге возле небольшого живописного городка, утопающего в зелени деревьев… или беседа за чашкой чая, когда тебе объясняют, что ты меньше чем ничто для любимого мужчин. Яся тяжело поднялась, прошла на кухню, тщательно вымыла чашки, поставила их на сушилку и снова замерла, бессмысленно глядя в окно, не думая ни о чем, потому что все понятно и другого выхода для нее нет, только вот этот. Снова уйти от Макса, совсем, уехать далеко и больше не иметь никакого шанса его встретить. Хотя, она ведь жаждала избавиться от его власти, получить возможность стать самостоятельной, теперь она получала это все и немного больше, деньги для осуществления мечты. Макс это прошлое, с его светлыми и темными сторонами, глупая влюбленность не в того мужчину, неужели она сможет упустить шанс получить все то, о чем когда - то мечтала в детском доме? Все забывается, она его тоже забудет, встретит своего самого обычного инженера, выйдет замуж… Макс, конечно, сбивает с ног совершенной красотой и немыслимым обаянием, но разве этого хватит ей для счастья? Такие не принадлежат одной, они для всех, они не умеют быть верными. Звук отпираемой входной двери, тяжелые шаги и в кухне появляется он, тот, от которого почти невозможно уйти, когда он бывает вот таким, нежным, заботливым… почти твоим. И хочется верить в него, в его любовь и постоянство, растворятся в расплавленном серебре его глаз, сочинять стихи, писать картины, кричать всем и каждому, что он твой, только твой. Глупо, конечно, но как же хочется, чтобы все это между ними было насовсем и обязательная гарантия от того, что не уйдет к другой, будет только твоим. Печать в паспорте, казенный бланк с подписью, чем еще можно обмануть себя в надежде удержать ускользающее счастье? Она хотела его навсегда, но он не предлагал ей ничего.
- Я привез пасту, салат и бутылку вина.
Макс ставит бумажный пакет с логотипом ресторана на кухонный стол, Яся подходит и он привлекает ее к себе, заглядывает в глаза, проникновенно спрашивает:
- Почему такая грустная, - натянуто пытается шутить. - Неужели я не угадал с пастой?
- С чего ты взял?
Яся силиться улыбнуться, но Макс прижимает к ее губам свою ладонь, заставляя молчать.
- В твоих глазах слезы, плечи дрожат, хочешь заверить меня в том, что ты счастлива?
- Вспомнила Мину, взгрустнула, ничего серьезного, минутная слабость.
Макс делает вид, что верит ее объяснению, выходит в холл, сбрасывает пальто в кресло и уже оттуда просит:
- Накрой, пожалуйста, на стол, я пойду, переоденусь.
Яся разбирает пакет, раскладывает по тарелкам тонко нарезанный сыр и хлеб, все еще теплую пасту, салат, кладет штопор рядом с бутылкой вина. Его в эту квартиру привез с собой Макс, у нее штопора не было, впрочем, как и бокалов для вина тоже.
- Настоящая маленькая хозяюшка.
В его голосе непонятная злость смешивается с ядом, и она оборачивается, в недоумении глядя на стоящего в дверях кухни Макса, в той же офисной рубашке, но теперь расстегнутой у ворота, с распущенным галстуком.
- Ты же пошел переодеваться?
Мужчина переступает порог и Яся почему - то вжимается спиной в стену, поддавшись неожиданному порыву. Что - то страшное мелькает в его глазах, но Макс тут же улыбается, взъерошивая пальцами свои волосы, деланно улыбается.
- С чего тебе вздумалось от меня шарахаться?
- Не знаю, ты сегодня тоже какой - то напряженный, пошел переодеваться к ужину, но снял только пиджак и пальто.
Макс подходит ближе, ласково касаясь кончиками пальцев ее запрокинутого к нему личика.
- За то, я успел посмотреть часть занимательного видео с тобой и моим папой в главных ролях.
Теперь он открыто скалится, наслаждаясь неприкрытым ужасом на тоненьком личике.
- Я могу все объяснить.
- Не вижу смысла, Яся, зачем тебе лгать мне?
- Я…
Он бьет, коротко, почти равнодушно, без замаха, она падает, несколько ударов ногами куда придется. Макс медленно, словно нехотя склоняется над ней, тянет за волосы, таким старым привычным и от этого страшным жестом выворачивая ей шею и, презрительно цедит в заплаканные глаза: - Ты не сказал ему “нет”, сука, и это единственное, что я хотел бы услышать от тебя.
Потом гладит по волосам, почти нежно, словно успокаивая ее слезы и боль, затем усиливает захват на затылке, встает, но не дает ей времени подняться на ноги, волочит в холл, бросает на пол и отходит в сторону. Яся тут же приподнимается, пытаясь незаметно отползти к входной двери. Это не фамильный особняк с глухими слугами, здесь есть соседи, они вызовут полицию.