Паук, поняв что остатки оконной рамы не съедобные, стал осматриваться. В этот момент Гур зачем-то вышел из башни, после чего паук его, разумеется, увидел и направился к нему, точнее попытался это сделать. Подаренный мне кнут был при мне и я захлестнул им одну из лап паука, не позволяя приблизиться к башне. Лап у паука было много, поэтому он легко смог повернуться в обратную сторону, чтобы наказать обидчика. Только паук повернулся ко мне, со стороны башни ударил второй пастуший кнут, захлестнув другую морщинистую лапу. Гур потянул кнут на себя, паук оказался почти обездвижен, идти он уже никуда не мог, лишь противно верещал, пытаясь освободиться. Ситуация получилась патовая, отпускать паука было опасно, но и держать его на такой растяжке мы бы долго не смогли. На помощь нам пришла Сирина, при этом оставаясь на самом верху башни. Сначала оттуда на землю возле нас упал факел, осветив место схватки, а потом в спину паука как гвозди стали вбиваться стрелы. С каждой вонзавшейся в его спину стрелой паук понемногу оседал, шестая стрела пригвоздила его к земле окончательно, после чего он перестал вырываться и вскоре затих окончательно.
– Кирит, ты не говорил, что тут пауки и такого размера водятся, - сказал Гур, поднимая факел, чтобы лучше рассмотреть паука, на данный момент уже мёртвого.
– Не говорил потому, что не знал, сам первый раз такого вижу. Если бы не Сирина, не знаю, как бы мы с ним справились.
– Хочу паучью лапу попробовать, какая у них самая вкусная? – Гур достал меч, намереваясь отрубить одну из лап.
– Не знаю, мне кажется они все одинаковые.
– В таком случае нам и одной лапы на троих хватит, к тому же если не понравится, потом меньше выбрасывать.
Пока Гур занимался отрубанием лапы, я собрал фрагменты оконной рамы, после чего мы вернулись в башню.
– Спасибо за помощь, - поблагодарил я Сирину.
– Если что зовите, надеюсь, вы мои стрелы не забыли забрать.
– Нет, не забыли, только не все, одна застряла намертво.
Старое дерево горело плохо, поэтому паучью лапу зажарили только ближе к полуночи, точнее Гур зажарил, я и Сирина в это время спали. Мясо этого паука оказалось жёстким и каким-то бес вкусным, но мы его всё равно съели.
– Скоро рассвет, нужно решить с какого места начать поиск ценных вещей, - сказал Гур, обращаясь ко мне, словно я хорошо знал руины города.
– В прошлый раз дальше этой башни мы пройти не смогли, так что можно в любую сторону идти. Я бы сейчас пошёл не прямо в центр, а взял немного правее. В той стороне тоже много больших развалин осталось, возможно, туда ещё никто не добрался, и мы найдём что-то.
– Как скажешь, мне, честно говоря, всё равно где с пауками драться, - Гур выбросил кость от лапы в окно и стал прислушиваться. – Странно, внизу камни, а звука удара не слышно.
– В паука, наверное, попал, поэтому и не слышно, - предположила Сирина, начав собирать свои вещи в мешок.
Гур не поверил и подошёл к окну, чтобы посмотреть вниз.
– А паука то там нет!
– Совсем нет? – я насторожился, понимая, чем это может грозить.
– Совсем, то есть абсолютно, даже клочка кожи не осталось.
– Отойди от окна, быстро! – тихо сказал я и, схватив Гура за куртку, оттащил от окна, потому что он сам не спешил это сделать.
– Ты чего?
– Тихо! Молчите, не шумите и слушайте!
Некоторое время было тихо настолько, словно в руинах вообще не было ни одной живой души.
– Я ничего не слышу, - прошептал Гур, собираясь снова выглянуть из окна.
– Стой, назад! – теперь уже Сирина потянула его за рукав, заставив обратно сесть. – Слышите? Звук словно кто-то тихо в ладоши хлопает.
– Это не ладоши, это крылья. Виверна где-то рядом, это она паука унесла, теперь ищет чем бы ещё поживиться.
– Кирит, а кто это такая твоя Виверна?
– Скоро увидишь.
Через некоторое время мимо окна башни беззвучно промелькнула большая тень. Мы в этот момент затаили дыхание, чтобы не выдать своего присутствия в башне. Если эта огромная ящерица с крыльями как у летучей мыши нас услышит, нам конец. Имея длинную шею и полную пасть острых как иглы зубов, достать нас из башни для Виверны не проблема, а обыденное занятие.
Пока солнце окончательно не вышло из-за горизонта, мы из башни даже носа не показывали. Только когда руины затихли, я решил выйти наружу и осмотреться. Среди нас троих только я мог видеть то, что недоступно простому глазу.
Выйдя из башни, некоторое время присматривался к руинам и небу над ними. Никого размером больше муравья не увидел.