* * *
- Да нет, Север, - Резанный пристально посмотрел на него, - одно дело, мы с тобой дорожку снюхали, а другое - с братвой дорогу на зону топтать. У нас с тобой все коротко. А потом, знаешь, вор вору рознь. Одно дело сказал, другое - что подумал. Дато кто? Не знаю я такого вора. Есть на жулика похожий. Ну впишутся за него люди, а дальше что? Соберется толковище и объяснят ему, что не вор он, а так, пшик один. Я, брат, Монгола с семидесятых знаю. Старый, базара нет. Но если бы не он, братва бы на зонах друг друга хавать начала. Дато, говоришь? Да кто такой Дато? Пришел, на уши вам сел - вор он! Крестили, мол, его. А я почем знаю, его крестили или не его? Я у него в крестных не ходил. Москва, она далеко. У нас свой закон, и медведь в нем прокурор. Мэра ты?
Север искоса посмотрел на него:
- Ну и что с того? Даже если я?
- Да не, твоя песня, ты ее и пой. Единственное, чё я тебе обещать могу, что Монгол про тебя конкретно ничего не узнает, если ты забудешь об этом разговоре. Также, как и я забуду, - он поднялся со стула, - давай, бывай, и Дато поменьше слушай.
Он повернулся спиной, и стоящий рядом с Севером Кузбас выхватил УЗИ, распатронив в спину Резанного полмагазина. Север брезгливо поморщился. В это время в комнату резво забежал Владя с пистолетом:
- Ну чё, договорились? - он посмотрел на труп вора.
- Угу, - пробурчал Север, - был Резанный, стал стрелянный. Осталось с дядей Васей покалякать.
Гостиница, стоящая на отшибе, какой-то одинокой картонной коробкой, в принципе, считалась чем-то вроде турбазы, в которой постоянно жил дядя Вася с двумя десятками своих бойцов. И именно туда глубокой ночью приехали Север и Владлен со своими. Кузбас распахнул багажник и раздал всем оружие: кому-то досталось помповое, кому-то карабин, кого-то осчастливили «калашом». В руках Змея неизвестно откуда взялся несправедливо исторически забытый ППШ.
- Вы чё, музей взяли? - посмотрел Змей на Кузбаса.
- Да не, у одного пастуха отжали, он с ним коров пас, и еще вот с этим, - и в руках Кузбаса появился пулемет Дегтярева, - боевой дедуля был, он нам чуть Сталинград там не устроил за пять коров. Давай, пошли что ли, пацаны? Всех класть! - Кузбас лязгнул затвором.
Девять человек с оружием в руках превратились в каких-то очень странных пожарников, заливавших вспыхнувший всеми окнами дом свинцовым ливнем. Парни дяди Васи, сонные и бухие, ловили предназначенные им пули, так ничего и не сумев понять. Один из них выскочил на крыльцо, и голова его раскололась надвое от выстрела Влади почти в упор из помпового ружья. Адский пулеметчик Кузбас, втыкая неизвестно какой диск, крошил очередями стекла, деревянную обшивку дома, двери, и все, что могло спрятать за собой людей. Увидев в окне собирающийся выпрыгнуть силуэт, он надавил на гашетку и тень, отброшенная мощным залпом, с грохотом упала внутрь. ППШ в руках Змея превратился во что-то очень злое, сбивающее с ног короткими очередями. «Калаш» Ярого не оставлял никому никаких шансов. Казах метнул в дверной проем гранату. Сноп огня сотряс дом. Из окон повалил густой черный дым и выбежал горящий человек, с которым Змей поздоровался короткой и хлесткой очередью. Кузбас отбросил пулемет и метнул в дом вторую гранату. В примыкавшем к дому гараже рвануло сразу несколько машин. Жухлая трава вокруг стрелков была усыпана гильзами. Один из людей в доме что-то закричал и попытался выйти из дома с поднятыми руками. Владлен выстрелил ему в ногу, и тупая пуля разворотила коленную чашечку. Словно эсэсовцы из старого доброго кино про войну, Веня и Ярый закидывали в окна гранаты. Через полчаса пылающая гостиница больше напоминала брестскую крепость, из которой выполз ее последний защитник с простреленными ногами - дядя Вася: