- Подождите! - закричал первый, - мы с Шипилом работаем, он с вашим Монголом всё перетер, мы заплатили.
Крепыш с автоматом резко распорядился:
- Слышь, Ярый, посмотри, чё у них там?
Второй, чуть пониже ростом с золотым зубом, сдернул пломбы и рванул двери фуры. Запрыгнув туда с фонариком, через несколько секунд он вылез, золотозубо улыбаясь:
- Ништяк, Север. Звонилок полный кузов, под завязку!
Север усмехнулся и просипел азиату:
- Давай, Кузбас.
Выстрел в голову размазал стоящего на коленях дальнобойщика по бетону. Второй испуганно закричал:
- Подождите, пацаны, мы водилы только! Шипил всё решает...
- Этот что ли? - Север искоса посмотрел на стоящего рядом с ним парня с бельмом на глазу, - Веня...
В руках того появилась свежеотрезанная голова:
- Вот это всё решает? - усмехнулся Север и передернул затвор.
Еще через несколько минут к ангару подъехали несколько микроавтобусов, и веселые грузчики самой беспредельной наружности начали быстро перетаскивать в них коробки из фуры. Кузбас влез в кабину и ножом вспорол вначале сиденье, а после обшивку двери, залез туда рукой и вытащил несколько тугих пачек долларов:
- Ништяк, Север, заряженные ребята... были...
- Ну всё тогда, давай, Ярый, рули здесь, - он обратился к золотозубому, - товар весь не выгружайте, фуру подпалите, а этих, - он кивнул подбородком на трупы, - пускай Кузбас поработает, чтобы мама родная не опознала, понял, Кузя?
- Ага, - тот вытащил из-за пояса небольшой туристический топорик, - собакам приблудным скормим.
- Смотри только, шашлыки не жарь, - усмехнулся Север и подошел к своей машине, - упырь, - буркнул он.
* * *
Север подъехал к не на шутку построенному коттеджу и резко надавил сигнал. В доме зажегся свет, и через несколько мгновений в его машине сидел мужчина средних лет в камуфлированном ватнике и тапочках на босу ногу.
- Держи, - Север протянул ему две тугие пачки баксов, - твой край.
- Слышь, Север, ты уже передергиваешь. Опять?
- А чё, ехали хомячки...
- Ну и пускай бы ехали. Мы же всё уже обговорили. Тряси косых, местных ломай. Блядь, но эти же... Они с Шипилом работали...
- Шипил, мэр, в отпуске.
- В каком еще отпуске?
- В пожизненном.
- Ну ты вообще страх потерял, Север. Теперь вопросы ко мне будут, - он передразнил кого-то, - «Почему в вашем районе пропадают машины? Срочно примите меры!». А потом, Север, не люблю я всех этих непоняток - с Монголом разговаривай, объясняй чего-то. Не люблю!
- А бабки любишь? - Север швырнул мэру на колени баксы, - вот и люби дальше. Ты кто? Мэр? Не УГРО же ведь. Они пускай ищут. А твое дело - сторона: «Приму меры, рад стараться, так точно». Там товара на несколько «лимонов», впулим его и тебе на счет еще положим.
- Вы хоть там подтерли? - мэр засунул деньги во внутренний карман бушлата.
- Не без этого. Зола останется и косточки. Ты же знаешь нас.
- Ну ладно, давай, - мэр открыл дверь, и, выходя на улицу, резко повернулся к Северу, - деньги на следующей неделе чтобы перевел, как и договаривались, в пополаме, и смотри, Север! Если что - на тебя всех собак повесят, - он хлопнул дверью.
- Да не бзди ты! - Север улыбнулся и повернул ключ в замке зажигания.
Его раскосая тачка понесла его в далекий девяносто пятый год, когда он, будучи придурковатым «челноком», вперся с баулами в фойе гостиницы «Даурия» вместе с двумя размалеванным блядями. Потом была водка и какие-то бравые молодчики, испытавшие на чувствительность все его болевые точки. Произошедшее дальше он помнил смутно. В чувства он пришел где-то на запасных железнодорожных путях, в странной для осени одежде - трусах, пуховике и, почему-то только в одном левом ботинке. Конечно же он сходил в отделение милиции, но то ли напугал, то ли удивил, в результате чего в обмен на его заявление ему дали какие-то рваные штаны и справку с ошибками, которая не подтверждала, а скорее запутывала его личность. Перекантовавшись неделю на вокзале, он познакомился со странным дезертиром Российской Армии Ярым, который бежал вопреки здравому смыслу не из-за дедовщины, а из-за отсутствия в воинской части, в которой он проходил службу, наркотиков - тяжелых и не очень. Через какое-то время к ним примкнул бывший зэк Веня с целой кучей дурных привычек и наколок. Еще через неделю они поселились на блатхате у какого-то бурята со странным именем Кузбас, торговавшего в местной шашлычной то ли собачиной, то ли вообще черт знает чем. Отлежавшись в донельзя замызганной квартире, Север раздумал ехать домой в Уфу, «простив» всем свои «челночные» долги. Дурные привычки Вени, наркозависимость Ярого, «на всё насрать» Кузбасовское вместе со жлобой Севера заставили их выйти на первое дело, результатом которого стало появление в квартире Кузбаса целого склада оргтехники, которую прокутили, прокололи, пробухали... Север улыбнулся, вспомнив, как рассчитывался с проституткой факсом для офиса. Потом был рынок и знакомство с местным авторитетом Бариком, который предложил зондер-команде «разгрузить» автобус с «косоротыми». Далее, «погрузочно-разгрузочные» работы продолжались еще несколько лет. Итогом их плодотворного сотрудничества стали местные блатные, втолковавшие в голову Барика на берегу великого Онона несколько свинцовых понятий, что беспределить нельзя. Север с бандой залег на дно. Перевозил китайцев, желающих строить Великую Китайскую Стену в Забайкалье без виз и всякой прочей хери, угонял целые стада коров, «окучивал» «зеленые огороды» корейских братьев и вел партизанскую деятельность, пуская под откос фуры дальнобойщиков, не собираясь выходить из своего подполья. Всё перевернуло пьяное знакомство с бывшим полковником Российской Армии, решившим вооружить китайскую армию несколько незаконно списанными БТРами. Отогнав их в Поднебесную, Север получил не только бабки, но и поддержку полковника, который благодаря каким-то очень хитрым махинациям, стал мэром. Обоюдная любовь к незаконно нажитым капиталам толкнула мэра и провинциального бандита на скользкий криминальный путь, по которому Север скользил на борзой японской резине до сих пор... Пока в области не появился Монгол.