Холод тем временем оказался среди пяти домов и, расплатившись с таксистом, стал предметом изучения повылазивших из них жителей, которые посчитав его то ли туристом, то ли совсем ебанутым, сказали, что «до шайтан-камня верст пятнадцать лесяком, не меньше». Потом они долго не верили баксам, которые Холод предложил за «что-нибудь пожрать», мотивируя это тем, что у них такие в автолавке не берут. Вдоволь наобщавшись с «детьми природы», все таки поверившим в «зеленые деньги», Холод отказался от «заночевничать» и выменял содержимое своего тугого бумажника на пару банок тушенки, шмат сала и два кирпича серого хлеба вместе с фонариком. Но поверив в то, что «здеся волки скрыдут», все-таки решил дождаться утра, зайдя в избу местного старшего, который оказался старовером - молоканином. Поужинав картошкой с грибами, он улегся на их «палатях», больше похожих на шконку в СИЗО. Отмотав за день больше трехсот километров, он понял, что очень устал и спокойно захрапел под треск дров в печи. Поднявшись вместе с пасмурным утром, он вышел на лесную опушку и шагнул в сразу начинающуюся за огородами тайгу.
* * *
Владлен, пожрав, еще раз посмотрел на карту. Холод уже, наверное, приехал. До деревни, наверное, километров сто. Хотя, по такой дороге... Поняв, что на ночь глядя трогаться куда-то глупо, он решил дождаться утра и перекантоваться в мотеле, где есть «баня и девочки», как шепнула ему пытающаяся казаться вежливой официантка. Дав чаевых, раза в четыре перекрывавших счет, он, зевая, вышел на улицу, где уставший ждать его Кольцов со своими людьми, уже всерьез подумывал о штурме кафе. Владя сразу заметил темно-синий джип и стоящую возле него десятку цвета «мурена». Возле нее, откровенно насрав на близость к заправке, курило несколько крепышей. Он сделал шаг в сторону светящейся надписи: «"Мотель "Доброго пути!"» и увидел, как они нервно дернулись. Сделав вид, что закуривает, Владлен выудил «Макарова» и снял его с предохранителя. Двое человек быстро направились к нему. Владя выстрелил, совершенно не желая в этот раз кого-то убивать, но один почему-то схватился за плечо, а второй, как учили в школе милиции, сделал предупредительный выстрел вверх и упал на землю, открыв огонь на поражение. Из джипа выскочила подмога, возглавляемая Кольцовым, только сейчас поняв, что один промах Влади превратит их, стоящих рядом с заправочной станцией, в горящие факелы. Это дало Владлену так нужные секунды и он, запрыгнув в машину, рванул в сторону указателя, чуть не врезавшись в «жигули», отвозившие туда Холода. Группа Кольцова разбежалась по своим машинам. То, что не удалось Владе, совершил водитель джипа, в лобовую чмокнувшись с не видевшим такого Голливуда водителем, который, вылезая с монтировкой, попробовал даже порамсить. Пока показывались ксивы, перевязывался раненный опер, Кольцов, узнавший, что дорога ведет только в одно место и часа через три-четыре Владя упрется в тупик, растряся себя по бездорожью со скоростью километров двадцать, не больше, если вообще где-нибудь не застрянет в начинающей сгущаться тьме, немного успокоился. Он расспросил служащих кафе о староверах, живущих там, о колдобинах, ярах и ериках, о дороге, которая с двух сторон сжимает непроходимая тайга и понял, что раньше рассвета Владя вряд ли куда приедет.
Тем временем прибыло подкрепление с УАЗиками и бронежилетами, которых кольцовскому «ёбти» так не хватало. Вооружившись, они с ходу соорудили какой-то план-перехват и проработали детали операции на капоте покореженного «Поджеро», решившись дождаться «чуть-чуть посветлее». Но «ёбти» Кольцова, бесстрашного и гневного, все-таки заставило отправиться в решительную погоню.
С первыми лучами солнца, Владя доехал до места и пистолетом постучал в первое же окно деревянного дома, напугав хозяев. Узнав у них о туристе, он, угрожая стволом, потребовал себе провожатого к этому «трижды ёбанному шайтан-камню». Схватив какого-то шестнадцатилетнего подростка, он для острастки выстрелил в воздух и, подтолкнув парня рукой в спину, отправился в лес, в котором час назад растворился Холод.