- Это ты к чему? - тяжело вздохнул Владя.
- А вот к чему. Это только мы себе чего-то придумываем. Вор, браток, мусор, терпила, беспредельщик, по понятиям... Вот поэтому они сакурой любуются каждый год, а нам раза хватает. Каждый год, чтобы помнить всю оставшуюся жизнь. Чтобы прожить этот год ради того, чтобы увидеть снова. А нам раза хватает. Всего по разу выхватить и можно в ящик. Вот поэтому мы с тобой и ни хуя не японцы, Владя. У них знаешь, мы только в одном похожи. Живем, обманывая смерть. Местью, хуйней разной. Вот чё тебе от меня надо было? Не я ж в тебя пулей навтыкал, а ты. Так нет, поперся! Жить быстро и умереть молодым. Пошел мне мстить, а с мусорами вляпался. Я за тобой пошел, и вон видишь... Монгола нет, - Холод зло посмотрел, - и те же мусора за спиной как двустволка болтаются. Намстились? Или мне тебя скопытить надо было? Мы и друг без друга бы со своей костлявой встретились, рано или поздно. Так нет же. Мы вон сколько лишней движухи развели. Стрелки-стрелки-перестрелки, скакали-предъявлялки...
- Ты это... Нормальный? - Владлен посмотрел на Холода.
- Ну ты ж нормальный, хотя и в дурке лежал. Или как?
- Ты это... Слышь, Холод... Реально, бес попутал с галоперидолу. Думал из-за тебя свое выхватил... Ну, короче, кто-то же должен в крайних быть по привычке. Я это... с ворами там... Вроде как кореш подставил. Ты это, за Монгола, брат, чисто по-человечески... Отец все-таки...
- Был бы отец, - Холод насупился, - я бы тебя сейчас со своими японскими колядками не тащил. Человек был просто. Хороший, плохой, я толком и не знаю. Только кончилось у меня там все, перегорело. Япония кончилась, прошлое отпустило. И, знаешь, захотелось выхватить чего-то человеческого. Устал я по-японски жить и о смерти каждый день думать. А знаешь, я один раз в Токио с небоскреба на город смотрел - домов море, все спешит, варится, как в котле кипящем. Города все сверху одинаковые. Думал из этого кипящего котла никогда и не выберусь, а вот видишь как... Со мной хочешь? - Холод впервые за все время разговора улыбнулся, - не мне тебя прощать, меня бы самого кто... От этого камня до города одного рукой подать. Монгол рассказывал. А ты знаешь, я бы попробовал. Знаешь, почему японцы все время о смерти думают?
- Философия, наверное, - Владлен покачал головой, - самурайство всякое.
- Да ни хуя! У них просто хоронить негде. Места на кладбище на всех не хватает.
Они заржали и Холод протянул Владлену руку:
- Давай, пойдем что ли уже...
- Стоять всем!!! Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Холод! Тащи своего подранка и давай без глупостей. Знакомиться время пришло! Я майор Кольцов.
Холод с Владленом покрепче вжались в камень. В руках Холода появился пистолет.
* * *
Если сверху посмотреть на шайтан-камень, он очень похож на булыжник в японском саду. Камни бывают разные: острые как зубы дракона - это скалы, круглые, покрытые мхом - долины с лесами, галька - острова, а песок - дно рек, океанов, озер или морей, но это неважно. Людей-камней не бывает.
Группа Кольцова полукругом оцепила полянку. Направленное на шайтан-камень оружие уже было готово расставить последние точки над всеми "i", и ответить на все вопросы.
- Давай, Холод, выходи, - Кольцов снял «калаш» с предохранителя, - песня кончилась. Долгая была и длинная. Ты отсюда никуда не уйдешь. Здесь все дороги кончаются. Последний путь, - он отдал команду и град свинцовых граммов обрушился на камень, высекая из него искры.
Кольцов остановил стреляющих:
- Ну чё, Холод, давай. На этот раз я так просто не уйду. Только с тобой.
Холод рывком заслал патрон в патронник и посмотрел на Владю:
- Ну чё, потанцуем? - и высунувшись, несколько раз выстрелил в сторону Кольцова.
Но тут же новые очереди, еще злее прежних, загнали его к подножью камня. На этот раз они были длиннее и более прицельные, заставляющие прижиматься к земле. Холод, прижав Владлена, высунулся и выстрелил еще, уронив одной пулей СОБРовца, которого тупой кусок свинца укусил в бронежилет. Он тут же поднялся и всадил по направлению стреляющих борзую очередь, просвистевшую над головой еле успевшего припасть к камню Холода...