— Сайд… — Амина тяжело вздохнула. — Лучше тебе не знать. Достаточно и того, что уже завтра с утра, ты предстанешь пред светлы очи комиссии. А Ванга-Ванга на тебя очень зла. Очень.
Под «сок» просидели далеко за полночь.
Амина испарилась после телефонного звонка, напомнив, что мобилу надо поставить на зарядку.
Альба отправилась спать на диванчик в кабинете, облюбованный ею, а мы с Маршей, отрубились самым позорным образом, едва добрались до кровати.
Через час, я проснулся и осторожно, чтобы не разбудить жену, выбрался на кухню — в голове вертелась пара идеек, которые требовали просто немедленного исполнения, иначе меня разорвет от жажды деятельности!
Прихватив с собой драгоценности Марши, разложил их на столе и замер, полуприкрыв глаза.
Судя по ощущениям, для исполнения моих «идеек», лучше всего подходили «ежедневные» украшения — пара колец, серьги, браслет и цепочка со старинным обручальным кольцом.
Отодвинув в сторону остальные, занялся делом.
По моей задумке, честно уворованной со всей фэнтэзи вместе взятой, предстояло этому комплекту стать «конструктом».
Понятия не имею, как это сделать, но сделать надо. А тренироваться на «котиках» — времени нет. Если все, творящееся сейчас, лишь первый звоночек, второй надо ждать очень скоро. И, желательно, во всеоружии.
Каждый «конструкт», как ты его не крути, имеет форму.
Он может быть «растянут» или «сжат», но свою форму не потеряет. А значит, надо вписать «конструкт» в форму украшения.
Рассматривая «висюльки», пытался с ними «поговорить», почувствовать материал и его чаяния.
Каждый предмет, продолжение своей хозяйки и тут надо чувствовать не только вещь, но и его владельца.
«Что-то подобное я уже…» — Промелькнуло в голове.
Пришлось на цыпочках, прокрасться в кабинет и достать свой блокнот из потайного ящика стола, о котором не знала даже Марша.
Этот блокнот, с красным металлургическим заводом и надписью «60 лет СССР» на обложке, купленный за 15 копеек в далеких 80-тых, вмещал сейчас в себе все мои наработки. Листы в клеточку, исписанные моим почерком, исчерканные схемами со странными подписями, таили самые мои уродливые, самые первые, «конструкты».
Вот и пришла пора, вернуться к истокам.
Под утро, закрыв плотнее дверь, заварил кофе и открыл окно.
Есть в фэнтэзятине здравое зерно. Только вывернутое, до умопомрачения.
Лучше всего «конструкт» удерживался искусственным камнем — брюлики в кольце с трудом вместили простейший сканер, а «искусственники» в серьгах с легкостью заархиваровали в себя почти десяток! Золото и серебро тоже показали вполне ожидаемую «Кузькину мать» — серебро просто пожирало охранный «конструкт» равномерно загоняя его по звеньям браслета, а золото цепочки предпочло «конструкт» нападения, причем сконцентрировав его в замке.
Больше всех мне понравилось работать со старинным венчальным кольцом — металл словно мурлыкал, когда я вкладывал в него свои наработки, мурлыкал и дрожал от возбуждения.
Кому рассказать — не поверят, но, стоило в первый «конструкт» вставить образ Марши — все стало получаться само собой.
Не зря я начал работать именно с кольца, возвращаясь к нему, едва идеи иссякали.
Всего, на семь предметов легло две «чертовых дюжины» «конструктов».
Потягивая кофеек, любовался восходящим солнцем, выглядывающим из-за крыш соседних домов.
И пусть глаза вываливались от напряжения, а скулы сводило от зевоты, зато на столе, под лучами рассветного светила лежало целых семь артефактов!
— Сайд! — Дверь на кухню тихонько отворилась и полусонная Альба замерла на пороге. — Ты что — не ложился?!
— Как лег, так и встал. — Пожал я плечами делая глоток обжигающего напитка. — А тебе чего не спится?
— Драгоценности чистил? — Альба протянула руку к цепочке и я едва успел ее остановить. После всех моих манипуляций, прикасаться к этим предметам кому-нибудь, кроме нас с Маршей, категорически не рекомендовалось. Цепочка, например, могла и током долбануть, а могла и до кости, вернее, вместе с костью, порезать. Тут уже, все будет зависеть от степени угрозы для жизни.
Впрочем, может я и переборщил… Слегка.
Дикий визг, раздавший из спальни, заставил меня стартовать на полусогнутых.
В спальне, натянув одеяло до подбородка и прижавшись спиной к стене, тренировала легкие, Марша.
— Ты чего орешь? Я едва не поседел, от твоего вопля. Тоже мне, баньши… — Может быть и невежливо, но вопить Марша перестала, одеяло отпустила и запустила в меня подушкой.
— Сам посмотри! — Подхватив сползающее одеяло, Марша выбралась из кровати и, по стеночке, спряталась за меня.