Мужское кольцо, подвешенное на цепочке, на цепочке уже не висело. Оплавленные звенья свободно болтались, свешиваясь с абажура настольной лампы, а кольцо, висело в воздухе и медленно вращалось, светясь раскаленным металлом.
— Бл… Тоже мне, «Кольцо всевластья»! — Ругнулась за моей спиной Альба. — Ты, чем золото чистил, секретом не поделишься?
— Сайд! Я же просила, не трогать… — Марша обреченно выдохнула. — Ну, что ты за человек…
— Ничего я не чистил. — Сразу расставил точки над «ё», я. — Пошли, покажу…
19
— … Я не снимаю с себя ответственности, за применение воздействия на господина Тойтерьерова. И даже не пытаюсь оправдываться повышенной температурой. — На заседании комиссии, в окружении «всех своих», меня «понесло». — Да, я действительно получил искреннее удовольствие от «виртуального» избиения сотрудника ОВР, господина Тойтерьерова и его физических страданий и унижения на глазах всего коллектива. Более того, я считаю, что господина Тойтерьерова следовало избить реально, засунуть в мешок с негашеной известью и бросить в воду, на глазах не только моего родного коллектива, но и на глазах коллектива сотрудников ОВР и его непосредственного начальника. Возможно, именно такое решение приучит некоторых к вежливости и внимательности, при работе с различными коллективами и отдельными личностями. Господин Тойтерьеров, при всей его уникальной и хрупкой нервной системе — истеричный хам, место работы которого, при всем богатстве выбора, не ближе пятисот километров от любого коллектива. Я полностью признаю себя виновным в том, что подобные сотрудники вообще появляются на службе в нашей организации. Господин Тойтерьеров, мало того, что продемонстрировал все «прелести» нового типа обучения молодежи и их вербальное общение с себе подобными, он еще и продемонстрировал истинно юношеский максимализм, который, миновав стадию взросления, сразу впал в старческий маразм. Только этим фактом я могу объяснить тот момент, что в рапорте, господин Тойтерьеров, ни разу не смог правильно написать ни мое имя, ни должность, постоянно называя меня «анналитиком Сидом». Ну, а как мы все прекрасно знаем: «грязный раб, марает имя своего хозяина…»
Усевшись на свое место, наклонился к Амине и шепотом задал мучающий меня вопрос: — «Ну, как, я?»
— Здорово. — Также прошептала Амина. — Только он не Тойтерьеров. Он — Тойманн. А так — все замечательно. Ты, только что утопил себя лет на пять. Или больше. Если до судьи дойдет смысл твоей последней фразы. А, особенно мне понравилось про мешок с негашёной известью… И, так эмоционально и экспрессивно, что я аж вживе представила!
Судья Нович, Элла Николаевна, невысокая блондинка, в черной судейской мантии и очках в тонкой золотой оправе, все прекрасно поняла.
— Для начала, — Элла Николаевна встала и сделала строгое лицо. — Я пытаюсь понять, для чего на меня взвалили этот фарс. Ознакомившись с делом, простите — жалобой — я уже приняла решение и отнюдь не в пользу господина Тойтерьерова. Простите — Тойманна…
— Сайд… Ты ей понравился! — Шепнула Амина и довольно откинулась на спинку стула, пряча улыбку.
— … Отсмотрев материал, поговорив с аналитиками отдела и встретившись с пострадавшей стороной, я только утвердилась в своем мнении, что закон, в данном случае бессилен. К моему сожалению, мне не удалось поговорить с обвиняемым, простите — ответчиком… — Нович, привыкшая разбирать «тяжелую уголовку», время от времени срывалась на привычный ей язык, но быстро поправлялась. — И, теперь, нахожусь в очень большом затруднении. С одной стороны — ответчик не запирается и признает себя виновным. С другой — мало того что он унизил человека, воспользовавшись своими силами, возможностями и опытом, так еще и прямо на суде, продолжал называть Тойтерьерова — «Тойманном», простите, наоборот, демонстрируя свое превосходство. Право слово, не будь здесь сказано о «грязном рабе», я бы присудила этому человеку год условно и отпустила на вольный ветер. Теперь же, после его фразы… Появилась совершенно другая идея, как именно, можно наказать этого человека. Я считаю, что Отдел Внутренних Расследований ждет… Внутреннее расследование, возглавить которое предстоит ответчику. Это моя настоятельная рекомендация, которая будет передана Людвигу Ван Слоук, вместе с моими претензиями к его службе ОВР и требованием об отстранении с поста руководителя ОВР Вангелии Ваен. Заседание комиссии завершено. — Стукнув молоточком по подставке, судья Нович встала со своего места и прошла в комнатку, за своей спиной, оставив зал в полной тишине.