— Семеро из двадцати?! — Мухаммад присвистнул. — Регистрирую наличие оружия у 11 человек.
Передав мне картинку сканирования, Мухаммад затребовал объяснений.
И, что я ему объясню?
Стволы у меня и у Марши.
Еще один — на крыше лифта, надеюсь не «Робин» и кто-то еще с пистолетом, в толпе. Судя по схеме — вон та женщина, что сейчас усердно молится, шевеля губами.
Не могу не признать, Льюис Кэрролл — гений, а «Алиска» — шедевр всех времен и народов. Особенно на русском языке, с его «страньше» и «чудесатее».
— Наши переговоры зашли в тупик. — Посетовал Мишель. — К моему величайшему сожалению, я вынужден подстегнуть принимающих решение, активными действиями. Думаю, трех будет достаточно, для первого раза.
Девушка развернулась в мою сторону и подняла пистолет.
Я зажмурился и нажал на эти три проклятые кнопки, что лежали у меня под пальцами уже десять минут.
Свет погас и разорвалась световая-шумовая граната, следом — дымовая, наполняя лифт черным дымом.
Крики и выстрелы.
Отстрелявшись, замер. Кто-то скулил. Народ лежал на полу, ожидая, чем все закончится.
А все уже и закончилось.
Нажав на кнопку экстренного открывания дверей, впустил в лифт свежий воздух и трех «полевиков», упаковавших, лежащих у дверей террористов. Без деления на живых и не очень.
— Выходите по одному. — Потребовал женский голос. — Кто не может идти — оставайтесь на своих местах, вам будет оказана медицинская помощь.
Один из русских, нервно хохотнул и обозвал голос из коридора «капитаном Очевидностью». Англичанин выразился несколько более эмоционально.
— Очень жаль. — Голос Мишеля ворвался в дымную пелену лифта и заставил меня напрячься. — Мы так не договаривались, но… Мягкой посадки.
Сверху что-то шумно хлопнуло, и лифт просел на целый метр.
Сработали «экстренные настройки торможения» и лифт замер, как влитой.
Женщина, что тихо молилась, продолжала молиться, совершенно забыв о том, что у нее в сумочке лежит пистолет.
Сверху, наконец-то, закапала красная жидкость — сидящий на лифте боевик, либо подорвался, либо, все-таки, получил свою, именную, пулю.
Через пару минут, лифт опустел, выпуская из своего нутра клубы дыма, что засасывались в гостиничную вытяжку.
Потерпевшие рассаживались вдоль стен, накрываясь одеялами и выслушивая медработников, что набежали не хуже тараканов.
— Привет! — Подошедший ко мне молоденький парнишка в форме, протянул руку. — Я Мухаммад!
Я едва поймал челюсть. Судя по голосу в голове, я представлял себе несколько иного человека.
Отсмеявшись и представив «обсервера» Марше, задал вопрос, который меня беспокоил больше всего.
— Мы можем идти?
Мухаммад покачал головой и требовательно протянул руку.
— Оружие покажи.
Повертев мои 2000-е и выщелкнув из обоймы тупоносую пулю, «обсервер» развернулся к Марше.
— Теперь, ты.
Марша достала из сумочки своего «китайца» и протянула парню.
— Н-да… — Выдохнул Мухаммад, изучая острую пулю калибра 5,8. — Такое надо запрещать, для продажи частникам. Марк! Покажись…
Марк, медведь по развороту плеч, показался мне очень угрожающим. И расстроенным, одновременно.
«Обсервер», не глядя, протянул руку, расстегнул один из многочисленных кармашков на бронежилете Марка и достал оттуда титановую пластину, с застрявшей в ней остроконечной пулей.
— Это называется — «дружественный огонь». — Вздохнул Марк. — На пяток сантиметров правей и выше…
Марша изменилась в цвете лица и прижалась ко мне еще сильней.
— Страшная сила. — Мухаммад расстегнул свой бронежилет и протянул Марше пробитую пластину. — Держи. На память.
По полу лифта, хрустя битым стеклом, уже топтались эксперты-криминалисты, выковыривая гильзы и вытаскивали тело террориста с крыши лифта.
Мир снова вошел в привычную колею.
Еще час, не более, и вышколенные горничные вычистят ковры, уберутся в лифте и завтра, уже ничто не будет напоминать о случившемся.
Разве что, рапорты полицейских да новостной сюжет, на местном телеканале.
Да царапина на шлеме Мухаммада, что оставила моя пуля, пробив двери лифта.
Муж и жена, муж и жена…
Никуда от этой пословицы не денешься.
Дальше было не интересно, обычная трудовая рутина полицейских будней.
Опросы свидетелей, допросы подозреваемых и прочая бумажная волокита, вошедшая в рамки законности.
Вот, объясните мне, зачем носить в сумочке пистолет, если он у тебя закрыт на замочек? А ключ от замочка — в другой сумочке?!
Европейская свобода, ничуть не лучше любой восточной свободы.