Было бы куда удобней, сумей я раздобыть карту подземелий. Но посудите сами, у кого может быть подобная карта, если, исходя из признания Варлиса, официальные власти о подземельях с успехом забыли? Либо ее вовсе ни у кого нет, либо те контрабандисты, о которых я подозревала, и правда существуют, и тогда карты у них. Но где подобных товарищей искать? Не шастать же по катакомбам с криком "ау-у-у!".
Вот я и копала. До самого рассвета. А потом снова от заката до первых лучей местного светила. Оборудовала себе небольшую комнатку на уровень ниже склепа, укрепила потолок досками и поставила бревна вместо колонн. Затем начала рыть проход еще ниже – и провалилась в те самые подземелья. Теперь понадобится еще одна дверь: мало ли кто решит постучаться с той стороны?
Долгие ночи я жила лишь раскопками и чтением множества книг, доступ к которым получила благодаря разрешению Варлиса на посещение академической библиотеки. Не могу сказать, что так уж много узнала за это время. Мне трудно было даже просто понять, что именно стоит читать в первую очередь. Где стоящая книга, а где – пустышка. Обратиться же к кому-либо за подсказкой и помощью для меня было трудно – я оказалась отнюдь не компанейской особой, и потому пришлось осваивать литературу самостоятельно. Исключением, подтверждающим правило, были только ночные практики профессора Садла и конспекты других учеников, которые он передавал мне для чтения. Мужчина умудрялся каждое свое занятие сделать непохожим на остальные и чертовски интересным. А порой и жутким даже для меня, кутавшейся в душевный Холод.
Недавно я узнала, что изначально факультет помощников следователей состоял из более ста студентов. Сейчас, к концу четвертого курса, вместе со мной занятия посещали лишь одиннадцать.
Сегодня вместо обычной лекции нас вывезли на место преступления, посадив в кареты без окон и опознавательных знаков.
Мрачная подворотня, глухие стены домов и горы воняющего мусора – наши декорации. Десять учеников профессора топтались у лежащего на земле трупа. Чуть поодаль стояли и тихо переговаривались мрачные следователи и их помощники – бывшие подопечные Садла. Я не спешила подходить. Мне в тот миг куда важнее было разобраться в эмоциях собравшихся – уж слишком необычными они были. Вот, например, почему так загадочно улыбается уголками губ профессор? Зачем нас привезли сюда, если, судя по внешнему виду, перед нами обычный бродяга? Почему так напряжены следователи?
Ко мне подошел преподаватель. Он больше не улыбался, но все еще выглядел довольным.
– Наблюдаешь? Очень правильная позиция. Какие выводы сделала?
Я посмотрела на студентов, которые начали отходить от трупа и лениво переговариваться. Они не поняли. Никто не понял. Но я узнала запах.
– Некромантией воняет.
– В точку, – кивнул мужчина. – Оборотни тоже способны отличить этот запах. Но посмотри на большинство моих учеников! – Он махнул рукой. – Как они беспечны!
– Так чему же вы радуетесь? Если замешана некромантия, у этого трупа есть все предпосылки подняться немертвым!
Разумеется, один пособник некроманта такой толпе ничего не сделает – порвут раньше, но само наличие подобной силы в городе напрягает.
– Вот именно! – Садл поднял вверх указательный палец и подмигнул мне. – Запоминающийся урок получится! Просто отличный.
Н-да...
Когда труп начал конвульсивно подергиваться, студенты завизжали и, даже не пытаясь защититься, бросились за спины следователей. Герои. Следователи, впрочем, уничтожать нежить не стали. Упаковали специальными цепями и увезли. Я же перебирала данные в копилке памяти.
– Если такой труп потревожить, он не поднимется?
– Нет.
Профессор с предвкушением посматривал на своих учеников. А те с каждой минутой выглядели все более испуганными. Я попыталась найти этому объяснение.
– И куда же увезли немертвого?
– К нам в секционную, конечно! – Еще сильнее развеселился профессор.
– О-о-о, – слов у меня не было. – Ого.
Теперь стало понятно и предвкушение нашего учителя, и страх студентов. Хотя я сильно сомневалась, что резать будут "по живому".
Я уже говорила, что каждое следующее занятие интереснее предыдущего?
***
Он был закреплен на преподавательском столе, мы толпились рядом, пытаясь не пропустить ни звука из рассказа профессора. Мертвец не вырывался и не проявлял агрессии. Бледный до синевы и холодный, он просто лежал и смотрел на потолок, лишь иногда выдавая себя подергиванием пальцев или уголков губ.
Убив человека с помощью магии, некромант словно отравил его своей силой. Потому мужчина и поднялся после смерти. Но поскольку маг не провел нужных посмертных ритуалов и не призвал его, немертвый остался безучастен ко всему происходящему.