Снова вернулся тот низкий вибрирующий звук – ужасающий, царапающий тупым гвоздем по нервам.
– У-у-у...
Посмотрев в ту сторону, я увидела, что край горизонта окрасился в серый. Восход солнца впервые не вызвал ни единого светлого чувства, ни единой ассоциации с радостью и теплом – только ступор и ощущение надвигающегося локомотива.
-- У-у-у…
Кожу резго стянуло. Кости заныли от боли. Перед глазами поплыли круги.
Уже падая вниз, я утонула в черной мгле беспамятства.
***
Мои руки и ноги были сломаны, ребра торчали из плоти белыми обломками. Даже не знаю, что удивило меня больше: полное отсутствие боли и крови, или то, что мясо в ранах оказалось белым, словно хорошо спрессованный снег?
Я полежала так недолго. Подождала. Чего? Кто бы знал. Но шевелиться казалось неправильным, в голове всплывали обрывки знаний о поврежденном позвоночнике и тому подобная белиберда.
Уже было понятно, что я упала, нокаутированная восходом местного светила, провалялась весь день под этими вот елками, и очнулась уже на закате.
Ничего не происходило. От нечего делать я рассматривала собственное белое мясо, а потом не выдержала и попыталась поднять руку, чтобы к нему прикоснуться.
Успехи были так себе: плечевой пояс работал, а вот дальше все было растрощено. И что теперь?
Боли все еще не было, так что, не придумав ничего лучше, я попыталась перевернуться, чтобы придавить поврежденную руку к стылой земле. Послышался щелчок – одно из торчащих наружу ребер встало на место.
Дальше дело пошло быстрее: стоило обомкам костей коснуться друг друга, как они молниеносно срастались, а раны затягивались прямо на глазах.
Потом регенерация замедлилась. Еще медленнее. И еще… Пока не проснулся такой силы голод, что думать о чем-либо другом стало просто невозможно!
Я. Хочу. Жрать.
Шаг за шагом. Прислушиваясь. Принюхиваясь. Перетекая с одного места на другое. Все быстрее и быстрее, пока деревья не слились в сплошную размытую полосу. Меня вел лишь один запах – еды.
Я пришла в себя в густых кустах. Руки по локоть в крови, лицо и шея, по ощущениям, тоже. Рядом валялось исковерканное тело. Мой живот сжался от рвотного спазма и, согнувшись, я попыталась избавиться от содержимого желудка. Ничего не произошло.
– Нет. Нет-нет-нет...
Кто из нас хоть раз в жизни не читал книгу или не смотрел фильм о вампирах? Теперь-то ясно, что и откуда у меня взялось. Невозможно! Невероятно! Подобное не укладывается в голове, но других объяснений нет.
Жаль только, память о самом превращении исчезла. Остался разве что пронизывающий до костей холод и страх перед подбирающимся к кромке светилом. Я пошла на подобное добровольно? Меня заставили? Но почему бросили в том подземном убежище? Или я забралась туда сама?
Ни одного ответа.
Странно, кстати, что я не рассыпалась в пепел, хотя весь день провалялась у подножия скалы.
С трудом заставив себя подползти и посмотреть, кого там съела, я испытала одновременно брезгливость, раскаяние, страх и ошеломление. Но медленно и верно на эти эмоции наползал ставший родным и привычным Холод, выстужая их, забирая и уничтожая то, что считал лишним. Оставляя лишь самые крохи – любопытство.
Убитое существо оказалось странным: словно лишившаяся шерсти и вырастившая себе лишнюю пару лап собака. Но ведь не человек? Не человек. Облегчение от этого было столь сильным, что я едва удержалась на ногах.
Пришлось долго оттирать себя снегом, да и то результат получился сомнительным – кровь ко мне к тому времени примерзла. Сам снег при этом ощущался как что-то приятно прохладное, не более.
Пришлось смириться с произошедшим, как и принять тот факт, что луны над головой две.
Я прижала ладонь к груди и чутко прислушалась. Ну же? Ну!
Бух. И тишина.
Сердце у меня все же билось. Но очень медленно. Да и качало, судя по всему, вовсе не кровь.
Я поднялась на ноги. Прислушалась. Где-то вдалеке, справа от меня, ощущалось нечто неправильное. Направление также было выбрано любопытством.