Да. Об экологии местные еще не слышали.
– Я хочу, чтобы ты вынес трупы за пределы свалки и похоронил, – сказала я тихо. – Вижу, что тебе до них и дела нет. Вижу, что ты не раскаиваешься. – Я вздохнула, укуталась в душевный Холод и прикрыла глаза, нежась в привычном безмолвии чувств. – Но за то, что ты ослушался меня и напал на разумных, будешь наказан.
Римул не стал ни о чем спрашивать. Просто кивнул. А я сдержу слово: свяжу его стальной цепью и запру на трое суток без еды. Боль от смерти и боль от голода. Уж это он должен запомнить?
***
Отбросив все мысли и уподобившись юркой ящерице, я нырнула в темный зев лаза. Спустя несколько бесконечных мгновений выпрыгнула на каменный пол подземелья, принюхалась, чтобы определить, откуда именно пришел Римул, и так, следуя за запахом новообращенного вампира, дошла до завала, который мы так долго разбирали.
Головоломка сложилась.
– Ви-фи-фи? – К моим ногам бросился Хонк. – Фи-ви?
Я взяла его на руки, развернулась и пошла обратно. Если здесь находится проход в наш дом, то в другой стороне, наверное, должны быть те самые сокровища, часть которых не так давно принес хорек.
Если б не Хонк, мне бы долго пришлось блуждать по подземелью, выискивая нужный поворот, проход и развилку – уж слишком там все накручено было. А так, спустя всего минут пятнадцать, мы вышли в огромную пещеру, все горизонтальные поверхности которой были заставлены золотой посудой, в которой лежали дары и подношения: высохшие, словно окаменелые цветы, скукоженные овощи и фрукты небывалой твердости, зерно, ткани и книги. Ничто не было тронуто тленом, хотя, судя по слою пыли, полежало здесь очень и очень долго.
Я шла и шла вперед, пытаясь представить себе количество человек, которые приходили сюда и оставляли подношения в надежде... на что? Я бы еще поняла, если бы по центру стояла статуя какого-нибудь божества или еще что-то подобное. Но нет: лишь пыль, золото и дары.
Мы вышли к стене. Белоснежной и чистой, без единого изъяна. Казалось, она мягко светилась, пульсировала и жила какой-то своей, непонятной для нас жизнью. И до того она выглядела идеальной, прекрасной, что даже дотронуться было боязно. Ровно посередине стены находились огромные ворота. Из золота.
Я едва не вскипала от напряжения, исходящего от белоснежной преграды. И мысли не возникало о том, чтобы потревожить покой запертого за стеной существа.
А оно там было. Несомненно.
Как были передо мной скелеты умерших под воротами людей, которые до последнего мгновения своих жизней царапали ногтями золотые ворота, умоляя пустить внутрь.
Я сделала еще шаг вперед. Не знаю зачем. Или знаю? Потому что только тогда я увидела то, что должно: удлиненные клыки в челюстях погибших и слишком белые кости. Это были вампиры.
Из пещеры меня вышибло словно тараном. А потом и из проходов, ведущих к ней, и из разобранного нами завала. Лишь оказавшись в своей спальне, я упала на пол, словно лишившаяся нитей марионетка.
– Хонк! – Выдохнула я, едва сдерживая рыдания. – Ты немедленно вернешь все золото обратно! Понял? И поставь его ровно туда, где взял. – У меня дрожали руки и ноги, лихорадило все тело, и, казалось, сейчас не выдержат напряжения не умеющие плакать глаза. – Понял меня?!
Зверьку не нужно было повторять – он и сам мелко дрожал, то и дело осматриваясь по сторонам. По всему получалось, что он брал ближайшую к выходу посуду и приносил ее нам, а потому не видел... не ощущал всю ту мощь, что скрывалась за золотыми воротами.
Тьма! Во что же мы вляпались? Что это было за место? Почему я раньше не слышала о нем? И не из-за него ли так тщательно забыли о подземельях жители столицы?
Скрипнула дверь, обрывая и без того сумбурные мысли, на меня дохнуло сыростью и смрадом – вернулся Римул.
– Я закончил. – Ни одной эмоции на белоснежном лице.
Я кивнула в ответ, пусть и хотелось плакать. Во что превратилась моя жизнь? Я заставила себя встать и подойти к вампиру. Что ощутила, глядя на него? Сожаление? Скорбь? Разочарование? Было ли то, что я сделала Римула вампиром, ошибкой?
Меня терзала мысль, что, возможно, если бы демон не украл часть его души, превращение прошло бы иначе. Но некому было дать мне ответ. Некому было понять и всё то, что скопилось внутри, лишь слегка разбавляя пустоту одиночества. И Холод.
Я плотнее укуталась в родную стихию, выморозила из души эмоции и стерла сомнения.
– Я обещала тебе наказание? Иди за мной.
***
Низкий гул надвигающегося светила, боль в каждой клеточке тела и ноющие от напряжения кости – наступил очередной рассвет. А следом, как будто спустя миг, пришел закат. Идеальное время, чтобы воскреснуть.