Пройдет не час и не два, прежде чем очнется в своем узилище Римул, но встать не сможет – я надежно сковала его тело стальной цепью. И оттого, еще толком не очнувшись, уже чувствовала себя скверно.
Всё не так. Всё!
Я встала с кровати и погладила дремлющего Хонка, пытаясь понять, чем заняться в эту ночь. Словно в ответ на мои мысли, тревожно задребезжал амулет, выданный мне дознавателем. В ту ночь, вернувшись в склеп, я положила его на стол да там и забыла.
От мысли, что, возможно, появились первые жертвы демона, воздух застыл в моих легких огромным куском льда. Всего на миг. Потом я подошла к столу и сжала металлический диск в ладони.
– Слушаю.
– Вивиана, вы нам нужны. – Голос Тавора был сух и мрачен. – Сколько времени вам нужно, чтобы добраться до участка? И почему, тьма вас раздери, вы не выходили на связь ранее?!
– Вампиры днем мертвы, господин Тавор, – легко ответила я, бросив взгляд на Хонка, вопросительно поднявшего мордочку. Дознаватель как-то странно хлюпнул, закашлялся, попытался что-то сказать, но я не обратила на это внимания. – Буду через двадцать минут.
Вампиру не нужно время, чтобы проснуться, ведь он никогда не спит. Не нужно каждый день питаться – никакого завтрака. Не нужно с особой тщательностью заботиться о свежести одежды – вампиры не потеют. Так что я просто пригладила растрепавшиеся волосы и покинула склеп. Ноги несли меня вперед, тело не знало усталости, мысли плавно скользили по важным и не очень вещам.
У меня снова появилась цель – и это было замечательно.
***
Зачем красить стены в желтый цвет? Кому могло прийти в голову подобное убожество?
Неистребимый запах хлорки, спирта и других химикатов так и не сумел перебить вездесущий запах крови, так что, еще не открыв последнюю дверь, я уже знала, что увижу за ней. Рядом, дожидаясь, пока я вымою руки, переминался с ноги на ногу Тавор. Очень высокий, он то и дело цеплял своей макушкой осветительный кристалл на потолке, замирал, бормотал что-то невнятное, а после снова топтался в нетерпении.
Он ожидал меня прямиком у входа в дом стражей и тут же, едва увидев, начал сыпать словами, как горохом, словно боялся забыть часть из них по пути. Оказалось, что за прошедшие сутки в госпиталях умерло более двадцати человек, люпинов и оборотней. У всех одинаковые симптомы, более всего напоминающие проклятие крови.
Но ведь это невозможно! Чтобы наложить подобное, нужен личный длительный контакт проклятийника и жертвы. Это нельзя провернуть незаметно в переполненных палатах госучреждений.
Никто не знал, связано ли происшествие с демоном и его последователями, так что часть трупов направили сюда, часть в другие морги. Патологоанатомы должны были работать раздельно, а после поделиться догадками.
Хорошо, что с течением времени знания, полученные на занятиях профессора Садла, никуда не делись. Наоборот, воспоминания из прошлой жизни, словно бусины, нанизывались одно на другое, провоцируя появление новых и новых сведений. Я так и не вспомнила своего имени, города или родных, но вот в том, что раньше работала хирургом, больше не сомневалась.
Стоило нам с оборотнем войти в прозекторскую, как мы застыли у порога. Я даже трупы не сразу увидела, так была поражена количеством коробок у стен.
– Это что?
– Материалы для исследований. – Ко мне подбежала одна из медсестер. – Это все взяли у оставшихся в госпиталях пациентов – у многих наблюдаются схожие симптомы.
Я смотрела на десятки пробирок, понимая, что за каждой из них стоит живое существо. Медсестры бегали от одной коробки к другой, что-то доставали и прятали, переговаривались.
– Почему всё это находится здесь? – спросила я у Тавора.
– У нас одна из лучших лабораторий, – пожал он плечами. – А что касается коробок, так они просто в других комнатах не уместились.
Представить себе подобное оказалось затруднительно. Это сколько же ящиков сюда привезли?
Отбросив лишние мысли, я всё же подошла к секционным столам, на которых лежали три трупа. Все они при жизни были мужчинами в хорошей физической форме, у всех можно было отметить большое количество шрамов от ножевых ранений, вылеченных в явно кустарных условиях: швы неровные, следы от стежков большие, видны последствия нагноения... Но сейчас всё это было неважно. А вот что имело значение: на правом запястье каждого из мертвецов красовалось по полупрозрачной печати демонопоклонника.
Я лишь покачала головой.
– Знаете, что это?
Тавор, нахмурившись, склонился над запястьем трупа, потом посмотрел на меня.