Сейчас происходило то, что должно было случиться еще во время ритуала оборота, но почему-то не произошло. Это было правильно. Но очень грустно.
Римул открыл глаза. Я не могла бы объяснить увиденное словами, но передо мной наконец-то был вампир. Настоящий. Без изъянов и дефектов. Он ощущался родным и... более разумным, что ли.
– С возвращением, – сказала я очень тихо.
– Ты снова спасла мне жизнь, – ответил Римул.
Я попыталась улыбнуться, но получилось плохо. Я позволила эмоциям вернуться, и они нахлынули на меня волной цунами. Сознание затопила жалость. Словно почувствовав что-то, ко мне подбежал Хонк, да и Римул нахмурился.
– Что-то еще случилось?
Что я должна была ответить? Как объяснить всё то, что скопилось в душе с момента пробуждения в этом чертовом мире?
– Мне нужно будет уйти. Надолго или насовсем. – Слова давались тяжело. Казалось, что своим решением я предаю доверившихся мне существ. – Это место больше не будет безопасным. Мы завалим проход в храм и...
– Вивиан, что случилось? – Вампир, поборов слабость, с трудом сел. В его взгляде горела тревогой.
Я качнула головой, ощущая, что каждый миг на счету.
– Послушай! Я хочу, чтобы ты помог детям в доме сирот. Уверена, твоей крови будет достаточно, чтобы убить волка во время попытки оборота. При этом обращенные вроде тебя не способны породить нового вампира – дети защищены. Они станут обычными людьми! – Я замолчала, подбирая слова. – Если малыши снова и снова не могут превратиться, страдая так же, как и ты в эту ночь, возможно, лучше превратиться в обычного человека? Пусть слабого и недолговечного, но лишенного бесконечной боли? – Я взяла руки Римула в свои. – Ты предоставишь им такой выбор?
Парень судорожно кивнул.
– А ты?
– Мне нужно помочь дознавателям выследить и выгнать демонов. Закрыть им проход в наш мир. – Я прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – Я должна. – Внутри все сжалось от чувства вины. – Ты должен понимать, что есть вероятность моей гибели. Ты почувствуешь. – Я посмотрела ему в глаза. – После этого останется всего несколько ней, чтобы... чтобы...
У меня не нашлось слов. Что можно успеть сделать, когда точно знаешь, что умрешь совсем скоро? Но вампиру не нужны были мои слова. Он наклонился вперед и крепко меня обнял.
– Я давно уже мертв, Вивиан. Спасибо за это время.
Рассвет мы встретили в обнимку. И умерли одновременно. И даже почти не страдали.
Больно было потом, когда пришлось обрушить потолок, чтобы завалить проход в храм. Я отчаянно боялась, что если всё сложится совсем уж скверно, могу под пытками выдать расположение склепа. Но не храма. Нет.
Больно было смотреть на измученных детей в доме сирот, когда я привела туда Римула и принялась знакомить его с монахинями, рассказывая, что он попытается им помочь.
Больно было прощаться, не зная, увидимся ли еще когда-то.
***
Хонк остался со мной. Сейчас вот гордо сидел на плече, осматриваясь по сторонам. Я и гнала его. И упрашивала. И угрожала. Все без толку. Он отбегал, прятался и снова возвращался, сверля меня укоризненным взглядом.
В конце концов я просто махнула рукой и позволила ему остаться. Хорошо хоть Римул не стал упрямиться. Он пообещал, что если эксперимент будет удачным, то отправится путешествовать по стране, чтобы помочь остальным.
Чем не цель жизни?
О том, что будущего у нас может и не быть, никто заговаривать не стал.
До дома стражей мы с Хонком добрались быстро и без приключений. По пути я то и дело проверяла всё вокруг на следы демона или его приспешников, но удача была не на нашей стороне, а время утекало, как вода сквозь пальцы.
Дознаватель Тавор, казалось, вовсе не удивился, увидев меня на пороге своего кабинета. Словно ждал. Словно догадывался, что я не выдержу – приду с повинной. Он указал на свободное кресло, сам уселся удобнее за столом, а после демонстративно убрал все вещи, демонстрируя, что ничего записывать не будет. Он выслушал меня, ни о чем не спрашивая и не уточняя, никак не реагируя на мои слова.
– Это всё? – спросил он, когда я замолчала.
– Да.
Оборотень откинулся на спинку кресла. Некоторое время мы молча наблюдали за тщательно вылизывающим свою шерсть Хонком.
– Вы всё знали, да? – Мне вдруг стало грустно. Очень-очень грустно.
– Не всё. Но в общих чертах – да. – Тавор поднял руки к лицу и с силой растер виски.
– И ничего не сделали? – У меня подобное не укладывалось в голове.
– Мы не видим печатей. Никто не видит, кроме тебя. На основании чего власти будут задерживать своих граждан? Где доказательства?! – Он хлопнул ладонью по столу и обвинительно указал пальцем на меня. – Вы не гражданка нашего государства. Жить здесь, работать, платить налоги – запросто. Свидетельствовать в суде – проще простого. Но на чаше весов ваши слова и слова последнего забулдыги оборотня будут не в вашу пользу.