– Хм, действительно просто. – Шелестов покачал головой. – Но думаю, что самое сложное – разработать этот самый парогенератор в носовой части торпеды и заставить его создавать ровную разреженную среду.
– Так и есть, – кивнул Горобецкий. – К сожалению, застрелился руководитель испытаний Белохвостов. Смалодушничал, испугался ответственности. Теперь не восстановить того, что он знал о последних минутах «Катрана».
– «Катран» – это название вашей торпеды?
– Нет, это наш катер, фелюга обычная рыбацкая. Просто на ней установлены мощные двигатели и кое-какое оборудование. А торпеда именовалась по документам и в формуляре как изделие № 28.
– Кто капитан вашего «Катрана»? Сколько человек экипажа? Кто из сотрудников был на борту катера?
Шелестов задавал вопросы, выстраивая в голове схему из имен и фамилий. Кто имел отношение, кто знал, кто был с изделием до последнего. Искать придется всех. К сожалению, оперативники не смогли найти всех сотрудников, выбравшихся из Новороссийска накануне оккупации города фашистами. Кто-то не доехал и пропал без вести, кто-то погиб под бомбами. А может, кто-то вообще не смог выехать? Но самое главное – где катер? Может, капитан увел его на юг, к Геленджику? А может, не успел и спрятал катер и изделие в лиманах?
Борис Коган устало потер руками лицо. Было два часа ночи, уже выпито несколько чашек кофе и выкурено неисчислимое количество папирос, отчего во рту неимоверно горчило. Лейтенант госбезопасности Лосев старательно исписывал очередной лист бумаги. И никуда от этой старательности было не деться. Если бы оперативник, курировавший в Новороссийске Научно-исследовательский центр гидромеханики, был и раньше таким же старательным, многих бед удалось бы избежать. Хорошо хоть начальство на Лосева не вешало «всех собак». Недалекий, в прошлом деревенский парень, который по разнарядке пришел в органы, тянет свою лямку не спеша, старательно и в меру своей дисциплинированности. Но ни на шаг в сторону и без всякой инициативы.
– Хорошо, – просмотрев еще один исписанный лист, Коган взглянул на лейтенанта. – «Подозрений не вызывал», «не замечен ни в чем предосудительном», «лояльность к власти». Но все же мне хотелось бы без письменных отчетов услышать от вас мнение, почему застрелился Белохвостов? Он неврастеник, трусливый человек, он так испугался ответственности, что его посадят?
– Я не знаю, Борис Михайлович, – честно ответил Лосев. – Чужая душа – потемки!
– За честный ответ спасибо. Еще не хватало, чтобы вы выдумывали причины. А насчет чужой души это вы зря. Это часть вашей работы – знать, что за душой у тех людей, кто занят такой важной работой и связан с государственной тайной.
– Я всех проверял, – недоуменно возразил лейтенант. – Что положено, я делал: запросы оформлял, анкеты отправлял. А в остальном… я же не доктор! Морально никто не разлагался, все вели приличный образ жизни.
– Ну, ясно, – со вздохом ответил Коган. – Не психолог и не психиатр. И все же, Аркадий Сергеевич, давайте думать и соображать о возможных причинах самоубийства. Насколько я понял, Белохвостов был вдовец?
– У него жена умерла давно. Еще до меня. И сам Белохвостов в центре еще не работал тогда. Где-то лет восемь назад, кажется, умерла. Женщины у него вроде бы не было. Коллектив небольшой. Если бы с кем закрутил, я бы знал.
– Это если в коллективе. А если за пределами учреждения у него с кем-то были отношения? Не знаете? Ладно.
– У него в Новороссийске живет брат жены. В личном деле есть сведения. Белохвостов указал, что поддерживает с ним отношения. – Лосев полистал личное дело ученого и показал пальцем на соответствующую строку.
– Это уже интересно, – согласился Коган, переписывая данные родственника. – И теперь последний вопрос: кто был свидетелем самоубийства Белохвостова? Кто находился в этот момент в соседних помещениях? Ведь лаборатория фактически на тот момент была эвакуирована?
– Я не знаю, – смутился лейтенант. – Я уехал со второй партией, когда отправляли секретный архив. Меня в здании… и в Новороссийске не было тогда.
– Сколько сотрудников НКВД сопровождало архив? – Коган с интересом посмотрел на Лосева.
– Не знаю, наверное, несколько человек. Я сдал архив под охрану и…