***
«Иногда мне жаль, что мы слишком разные»
Прилетевший прямо в глаз снежок выводит его из задумчивости. Уже через несколько минут они вновь катаются в сугробе, радостные и веселые, смеющиеся.
«Я всегда буду рядом»
Снег валит с темного неба, затянутого серыми облаками. Это канун её четвертого Холодрыжества, проведенного тут. Девчушка растет, её волшебство становится всё сильнее, пусть её собственное хрупкое тело всё равно остается слабеньким. Но он тоже растет, ему уже приходится рассчитывать силы, когда он играет с ней, быть аккуратнее. Он может не сдерживаться в постоянных потасовках, но только не здесь…
– Давай в полную силу? – это становится заметно и ей.
Он качает головой.
– Я не хочу травмировать тебя.
Секундное молчание. Они сидят в сугробе, смотря друг на друга. Потом она с хохотом обнимает его, утыкаясь в теплый нос. Её не смущает то, что он другой расы, что не человек – какая разница, всё равно они лучшие закадычные друзья…
Всего лишь друзья.
– Ты забавный такой, – она приоткрывает глаза, всё так же улыбаясь.
У неё сильно красные щеки. Тогда она ещё не была такой бледной, а в её голубых глазах плясали задорные огоньки, как искорки тёплого костерка посреди бескрайней тундры.
– Я люблю тебя.
Сердце сжимается.
«Я всегда хотел – и боялся это услышать»
– Ты серьезно?
«Скажи, что это шутка…»
– Ага.
Позднее было тяжело и грустно вспоминать этот разговор. Они были ещё оба неразумными подростками, но он уже понимал, что есть граница, которую нельзя переходить. Она человек. Это… просто нельзя. У неё кто-нибудь будет потом, кто-нибудь такой же, как она. У него, скорее всего, тоже. А они останутся просто лучшими друзьями. Так будет правильно…
Так должно быть.
Она достаточно легко и спокойно приняла его объяснения тогда. Ничего плохого, никакого иного осадка, кроме легкой грусти. Признаться друг другу, но при этом сознательно отступить…
Они остались лучшими друзьями.
Эта еле заметная стена между ними… добровольное соглашение не переходить ту тонкую черту, которая отделяет лучших друзей от тех, кто любит друг друга. Эта тонкая размытая черта…
Была ли она на самом деле?
«Я всегда любил её»
***
Темнота мешала видеть, а метель вновь начала подниматься, словно бы разбуженный дракон.
Родная тундра враз превратилась из привычной пустоши в место опасное и враждебное. От Ледника их отделяли ещё часы быстрого шага, но сейчас на открытом пространстве в условиях плохой видимости они были слишком уж легкой мишенью, чтобы идти напролом. Да и если Райнер был боеспособен, хоть и порядочно ранен, то Джайна по-прежнему пребывала в бессознательном состоянии.
«Надо что-то делать»
Никак не связаться со своими на Леднике, никак не предупредить их, что противник перешел уже реку…
Огненные тени… Райнер очень быстро понял, что лучше прятаться ото всего, что выглядит подозрительно. Слава богам, вновь нарастающая вьюга хоть и скрывала путеводный огонек с неба и ухудшала обзор, но также помогала скрыться: уже пара внезапных столкновений заканчивалась игрой в прятки в снежном тумане и среди редких подлесков.
Был бы он один – у кого-то уже были бы переломаны все кости. Но сейчас он не мог рисковать: на кону стояла не только его жизнь.
Левую руку, заключенную в металлическую перчатку, тонкими иглами прошивал холод. За последние месяцы лед уже дошел до плеча и продвигался дальше, потихоньку, незаметно. Об этом почти никто не знал, разве что Крикс, один раз огребший уже ледяной рукой по своей одноглазой морде… да Джайна.
Когда она уходила в странствие два года назад, она просила не запускать руку.
Тогда ледяными были ещё только пальцы.
Очередной крюк через редкий лесок. Райнер почти потерял направление, лишь верил, что когда они выберутся отсюда, он снова увидит звезду на небе – она приведет его к Леднику.
Лед на Джайне почти уже оттаял – но вместе с этим угрозу для неё начал представлять и сам морж, а точнее, исходившее от него тепло. Аккуратно уложив девушку на снег, он осторожно коснулся пальцами открытой руки её лица. Никакой реакции. Щеки холоднее льда.
Намного холоднее.
Волшебница не выходила из транса. Это похоже было на сон, но какой-то тяжелый, долгий, слишком близкий к почти пугающему состоянию. Почему она не пришла в себя раньше? Что-то пошло не так? Что? На все вопросы не было ответа, лишь вой вьюги, в котором чудился порой насмешливый хохот незнакомого создания…
«Что же делать-то…»
Шум ветра в редких деревьях. Поднявшийся в воздух сноп снега, словно лениво сдвинутое крыло.
«Ты же знаешь, что делать» – мысль возникла, ледяной кромкой резанув по сознанию, чужая и холодная, – «Не так ли?»
Чувство было такое, будто на него внимательно из чёрно-белого снежного тумана смотрят чьи-то глаза, расчетливый ледяной взгляд, проникающий прямо в душу. Всего лишь мерещится?
«Ты же уже один раз её спасал так»
Морж обернулся. Никого. Рядом точно никого не было, даже отблесков ставшего чужим и опасным пламени. Лишь мерзлые деревья, снег, лед, да темнота. Мираж?
В завывающем ветре раздался странный звук, похожий на хрупкий звон, на странный смех.
«Давай, ты знаешь, как оградить её от своего тепла»– как будто что-то его настойчиво подталкивало к этой мысли.
Расстегнув наруч, Райнер посмотрел на заледеневшие пальцы. Они легко гнулись, как живые – но они уже давно ничего не ощущали и были твердыми и холодными, как глыба льда.
Перед глазами явственно стоял тот миг – его мохнатая лапа, накрывшая тонкую и уже ледяную ладошку Джайна, прижатую к холодному синему камню. И холод.
Невыносимый холод, прожигающий пальцы.
«Я тебе помогу»
Чья это была мысль?