***
Над полуразрушенным панцирем реки то и дело сталкивалось дыхание пламени с одного берега – и порывы вьюги с другого. Снег и искры, пламя и стужа, они сплетались в одну мерцающую стену, ставшую баррикадой между двумя берегами Стикса.
Джайна чувствовала сильную слабость от присутствия огня. Дыхание той стихии просачивалось сквозь стену, выпивая силы, разрушая магию, сердцем которой был Холод. Райнер обеспокоенно посматривал на волшебницу, но та уверенно спускалась уже по крутому склону к реке.
– На, держи, – она кинула ему какой-то мешочек, судя по всему, с некой пылью, – Оно помогает проявлять тени. Как те, в которые позволяет скрыться этот клинок.
Джайна положила свободную руку на рукоять меча в ножнах.
– Где ты всему этому научилась? – поинтересовался морж.
– Там, – она кивнула куда-то за реку, – Ну, в смысле, очень далеко там.
Она спряталась за огромным сугробом, выглядывая на реку, до которой оставалось совсем немного.
– Ты же кроме постоянных потасовок ни разу не участвовал в настоящем сражении, да?
– Эм. Да. Как-то не пришлось, – он почесал в затылке.
Джайна рассеянно улыбнулась.
– А мне пришлось. И не раз за эти два года.
На другой стороне реки, у противоположного спуска, видно было что-то вроде форпоста – и полыхающие факелы. Там же дремал, пристроившись у одного из факелов, человек в маске. Видимо, сторож.
– Некоторых людей, – заметила Джайна, подходя к самому льду на реке, – Очень грустно увидеть на ТОЙ стороне. Особенно своих бывших союзников.
«Кого она там увидела?» – Райнер ничего не понял, но промолчал. Видимо, это было как-то связано с теми двумя годами, о которых она так ничего и не рассказала.
Опробовав лед, волшебница хмыкнула – и ступила на реку.
– А меня держит.
– Эй, ты точно уверена? Джайна...
– Стой здесь, я не уверена, не провалишься ли ты. Я-то легкая, а ты т…
– Я не толстый! – возмутился Райнер.
– Ты тяжелый, – улыбнулась волшебница.…
– Стоп-стоп, это же лишь разведка, что ты дела…
– Попытаюсь вести переговоры.
– Но…
– Если что, убежим.
– Ох, ёшки-матрешки. Умоляю: будь осторожнее. Чую кулаками - дело добром не кончится.
Она обернулась, смотря на взволнованного моржа – и улыбаясь.
– Всё будет хорошо, Райнер.
***
Лед держал её, но она старалась осторожно обходить разломы. Вроде бы Стикс был лоялен к ним, но сейчас ни в чем уверенной быть было нельзя. И Джайна шла аккуратно, внимательно смотря под ноги – и по сторонам. Посох отчего-то, по мере приближения к центру реки, начинал сиять всё ярче, как будто откликаясь на что-то. Подарок притворно усопшего архимага, он пульсировал Холодом, преломляющимся сквозь осколок кристалла в его вершине.
Осколок, так напоминавший ей, почему её сердце превратилось в такой же хрустальный осколок льда. Казалось, из глубины синего камня на мир смотрят чьи-то глаза, внимательные и цепкие.
Волшебница дошла до середины реки, сжимая в руках посох. Дальше лед выглядел подтаивающим, а вода, открывающаяся под ним, практически не светилась, как у родного берега. Стикс сдавал позиции здесь, уступая огню, который несли с собой эти существа…
– Гольт, – позвала она.
Человек в маске, спавший у факела, встрепенулся, вскакивая на ноги.
– Джайна?
Их разделяла ещё половина реки, но воин пошел навстречу, ступая прямо по льду. Лед под его ногами держал его и почти не таял, не проламывался. Видимо, он не был настолько пропитан пламенем, – в конце-концов, огонь в нем был лишь искрой, хотя и ощутимой. Или же влияние Стикса здесь уже не сдерживало натиск иной силы.
«В любом случае, всё уже очень и очень плохо»
В любом случае, видеть в наступлении того, кто раньше шел в одной с тобой армии... неприятно.
«И всё же, что их ведет, раз под их "знаменем" идут даже такие?»
– Приветствую, – спокойно сказала волшебница, когда бывший союзник, а ныне враг оказался на расстоянии, где не надо было пытаться докричаться.
– Что ты здесь делаешь? – мрачно поинтересовался воин.
– Я пришла поговорить.
– От тебя… несет Холодом.
– Вы все так помешаны на этом Холоде, – хмыкнула Джайна, задумчиво перебирая посох в руках, – Почему бы вам просто не уйти? Мы не трогаем вас – и вы не будете трогать нас. Вы и так уже убили достаточно Живых.
– Они стояли у нас на пути.
– Они защищали свои дома и свои семьи, – жестко и холодно отсекла волшебница, – Вы вторглись в наши земли. Зачем?
– Чтобы остановить Холод, вторгшийся в наши!
«Забавно» – эта мысль была словно чужой, пришедшей извне, но Джайна воспринимала её отчего-то как свою собственную, – «Я что-то упустила?»
В кристально-чистых глазах волшебницы вспыхнул холодный, ледяной огонь.
– Холод не вторгался на вашу землю, – её голос звучал странно, холодно, жестко, звеня в воздухе, сошедшем с ума от дыхания двух стихий.
– Ты говоришь за него? – внезапно раздался рядом до боли знакомый голос, отчего по спине пробежали мурашки, – Ты говоришь за сам Холод?
Джайна подняла взгляд, разглядывая сестру, словно огненный ифрит парящую над рекой.
– Да, – спокойно и хладнокровно произнесла она, – Я говорю за Холод.
– У тебя ещё есть сомнения, Гольт? – хохотнула Лесма, – Я же говорю, она одна из них. Она насквозь… пропитана этим…
Последнее слово она буквально выплюнула, с отвращением.
– Может, я и одна из Нас, – сказала ледяная волшебница, улыбаясь, – По крайней мере, я не скрываюсь.
Она кинула взгляд в сторону.
– Я тебя отлично вижу. И как тебя только лед держит?
Выдержка у неё была поистине ледяная – стоять в окружении трех врагов и при этом ещё насмехаться. Но если бы кто-то сейчас заглянул в её мысли, то обнаружил бы там не только спокойную, как лед, Джайну – но и ещё что-то…
Нечто, распахнувшее крылья и насмешливо смотрящее на противников, с открытым вызовом, перчаткой брошенным в лицо.
– Уйди. С дороги, – сказал Гольт, – Я не хочу убивать тебя, но мне придется, если ты не уйдешь.
Джайна тихо рассмеялась – и её смех ледяным перезвоном упал в быстро накаляющейся атмосфере.
– Это моя земля и я буду её защищать!
– Мне жалко тебя убивать, сестренка, – произнесла Лесма медленно.
В руках её вспыхнуло пламя, мгновенно объявшее все тело… непонятно как выдерживающее жар такой мощи.
– Но ты встала у меня на дороге.
Воздух заполыхал.