А затем наконец настало время надевать поверхностные скафандры и подниматься по узкому цилиндру подогретой воды Вентиля к затянутой льдом европейской поверхности. Последний подъем прошел в полном и довольно зловещем молчании. Ни Джон, ни Вильса не испытывали желания разговаривать, пока «Даная» поднималась с выключенными моторами, за счет запаса собственной плавучести.
Рев, что вырвался из коммуникационного блока, когда погружаемый аппарат уже одолевал последние несколько метров Вентиля, и антенны «Данаи» вышли из воды, тут же заставил Вильсу отчаянно прижать ладони к ушам. Сверхчувствительная к звукам, от этого громкого нестройного гомона она испытала острую физическую боль.
Монитор выдал с полдюжины сообщений — как только что посланных, так и находящихся в ждущем режиме на аварийной частоте. Мужской голос, смутно знакомый, но так искаженный усилением, что ни слова было не разобрать, гремел в динамиках.
Вильса повернулась и крикнула Джону, сидящему в кресле пилота:
— Что происходит?
Он лишь покачал головой и потянулся убавить громкость. Когда «Даная» поднялась еще выше и дреки ухватили ее, чтобы вытянуть на гладкий подъемный скат к открытому льду, из динамика зазвучал новый голос, слабый и далекий.
— Двигаемся на фиксированной высоте, отметка двадцать-четыре-пятьдесят. Нам нужно направление маяка, прежде чем мы сможем проделать поверхностную триангуляцию. Прошу подтверждения.
— Извините, но мы опять его потеряли, — сказал более громкий голос, который они услышали первым. — Держитесь. Это тот самый сигнал бедствия, я в этом уверен. Но он передается в узком и жестком конусе, и мы оттуда выходим. Возможно, впрочем, у нас уже и так достаточно данных.
— Это Тристан! — воскликнула Вильса. — Тристан Морган. Интересно, что он делает на Европе?
«И не связано ли это со мной?» — мысленно добавила она.
— Не на Европе. Над Европой, — Джон указал на трехмерный дисплей, где показывалось направление сигнала. — Он летит — по круговой орбите, как я догадываюсь.
— Мы сейчас тоже его цепляем, — сообщил третий голос. — Вы правы, там острый угол и резкий переход — от полного молчания до максимальной интенсивности. Вездеход, должно быть, застрял в поверхностной полости с крутыми склонами, и лед ограничивает луч. Оставайтесь на связи и ждите данные об интервале.
— Принимаю, — сказал Тристан. А затем, секунды спустя: — Держитесь. У нас есть предварительная обработка информации и источник сигнала. Он гораздо ближе к горе Арарат, чем мы ожидали. Всего двадцать пять километров линейного расстояния — и меньше пяти от Вентиля. Есть там кто-то на станции?
— Нет, черт побери! — Четвертый голос принадлежал Баззу Сандстрему и звучал, как всегда, раздраженно. — Я выслал всех, кто там был, на поиски по широкому интервалу, потому что мы думали, что именно так следует искать вездеход. Организуйте точную фиксацию, а я тем временем начну всех отзывать.
Джон взглянул на Вильсу и щелкнул переключателем передачи.
— Это Джон Перри и Вильса Шир на «Данае». Мы не знаем, что происходит, поскольку только что вышли из Вентиля. Но, судя по всему, у вас там проблема. Можем мы чем-то помочь?
Из динамиков тут же послышался дикий гам.
— Все по очереди! — Голос Тристана прорвался сквозь остальные шумы. — Перри, у нас тут несчастный случай на поверхности всего в нескольких километрах от вас. «Гора Арарат», есть там у Вентиля свободный вездеход?
— Есть два. — Ответивший Тристану пятый голос отличался своим спокойствием. — Доктор Перри, это Хильда Брандт. Камилла Гамильтон потерялась на поверхности почти сорок два часа тому назад. Мы наконец-то вычислили ее местоположение, но ее физическое состояние неизвестно. Вездеходы достаточно примитивны для вождения. Вам до нее ближе, чем кому-то еще.
— Хорошо. Мы уже в пути, — кивнув Вильсе, Джон открыл запор на дверце «Данаи». — Только скажите нам направление. Я позвоню вам, как только мы будем в машине.
— Нет. Вам понадобится нечто большее, чем просто направление. Поверхностное путешествие по Европе — вещь довольно хитрая и потенциально опасная. Не двигайтесь с места, пока мы не обеспечим вас детальными навигационными данными.