Классическая семья с её предрассудками – пережиток прошлого. Штамп в паспорте убивает любовь. Свободные отношения и интимное разнообразие продлевают молодость. Секс на стороне полезен для здоровья и не является изменой, а молчание про отдельные походы налево оберегает психику партнёра от перегрева.
Линда молчала. Перед ней сидел совершенно посторонний мужчина: сильный, грубовато-прямолинейный, энергичный, самоуверенный, резкий и вспыльчивый, в меру циничный, почти щедрый. Но теперь он стал чужим, присутствие которого неприятно, болезненно тягостно отзывалось в каждой клеточке тела.
Линде совсем некстати вспомнился анекдот про места общего пользования, куда нормальные дамы не должны прятать деньги.
Красивое прежде лицо Игоря казалось теперь расплывчато-безобразным, порочным, даже гадким. Сложно было понять, как она могла полюбить такое убожество.
Линда собрала себя в кучу, напряглась, словно собиралась прыгнуть в бездонную пропасть. Внешне она была спокойна, хотя внутри закручивались спиралью неуправляемые вихри разрушительных эмоций.
Мерзкое чувство брезгливости, неприязни сжимало горло, препятствовало свободному дыханию.
– Тебе пора, Игорь. Ключи! Оставь ключи, они тебе больше не понадобятся.
– Ты что, обиделась! Напрасно. Как бы не пожалеть потом. Принцы на белом коне только в сказках встречаются. Я для тебя завидная партия. Мне ведь кто угодно даст, а кто на тебя позарится? Давно ли ты девочка в зеркало смотрелась? Тоже мне – принцесса!
– Юпитер, ты сердишься – значит, не прав. Не думала, что в тебе столько пошлости и низменного цинизма Ты ведь тоже не орёл, если разобраться. Могу перечислить, что с тобой не так. Я ведь тебя не обижала, зачем же так унижать?
– Заслужила. Нечего из себя жертву строить. Скажи спасибо, что спал с тобой, убогой.
– Спасибо, любимый! Будь счастлив. Не жди, что отвечу грубостью. Мне действительно было с тобой хорошо. Было, пока не поняла, что для счастья одного секса мало. Любовь без доверия и общей цели бесплодна. Эгоизм и альтруизм – нормальные состояния, когда они находятся в равновесии. Я готова дарить и отдавать, но не бесконечно. Прости. Ты – самолюбивый нарцисс.
– Дура ты, Линда! Больше мне нечего сказать. Если что – я на связи.
Игорь ушёл, громко хлопнув дверью, прихватив с собой закуски, до которых не успел дотронуться. Линда выключила свет, легла на кровать, свернувшись калачиком. Слёзы обжигали лицо, мешали дышать.
Ей было холодно. Холодно и больно на отсыревшей от солёной влаги подушке. Сердце переживало вместе с ней: то застывало без движения, то яростно клокотало, сдавливая грудину мучительно ноющими спазмами.
Женщине казалось, что кто-то безжалостный грубо вскрыл грудную клетку, разворотил её содержимое, потом отвлёкся и оставил как есть, забыв, что она ещё живая.
Почему же так больно лишь от того, что не поняли, оттого, что Игорь не захотел идти с ней по жизни рука об руку? Может быть, не нужно было задавать ему неудобные вопросы, ждать ответа на них, требовать взаимности? В этом ли суть отношений!
Как же всё в жизни запутано, как сложно.
Конец