— Будешь нашей игрушкой на пару часов? — спрашивает тот самый парень, который отобрал у меня комикс. Я резко поднимаюсь со стула, собираясь уйти. Но не успеваю сделать и шага, как крепкая хватка на моём плече заставляет меня сесть обратно. Парень до боли сжимает моё плечо, что мне кажется, на нём останутся синяки.
— Я не слышу ответа, куколка — низким голосом говорит он, всё это время я смотрю на Эвана. Он откинулся на спинку стула, и наблюдает за происходящим, явно наслаждаясь. Мне хочется громко закричать, чтобы услышал охранник, но в подсознании я понимаю, что он просто равнодушно посмотрит в мою сторону, давая возможность парням дальше издеваться надо мной.
Один из парней садится на стол и смотрит на меня оценивающим взглядом. Его стальные глаза скользят по моему лицу, опускаясь всё ниже. Меня передёргивает от отвращения.
В комнате несколько минут царит тишина. Пока я вновь не слышу тяжёлые мужские шаги. Мой взгляд встречается с взглядом Адама, он направляется в нашу сторону. Интересно он тоже будет издеваться надо мной?
Адам не сводит с меня пристального взгляда, но в его глазах нет эмоций, словно ему всё безразлично.
— Хочешь присоединиться? — спрашивает парень, как только Адам подходит к нам — Мы нашли себе развлечение.
Ярость и гнев бурлит в моей крови и разливается по всему телу, как же хочется его ударить, чтобы понял, что я не их временное развлечение.
— Разве я не говорил, что она моя? — указывая на меня, спросил Адам, отчего моё сердце забилось чаще — Вам стоит поискать другую игрушку.
Одним рывком он поднимает меня со стула и ничего не говоря, ведёт к выходу. Парни за спиной говорят что—то невнятное, и я могу предположить, что они злятся, но они не пытаются его остановить. Наверное, знают, что это бесполезно. В какой—то мере я благодарна ему за то, что он вырвал меня из лап этих чудовищ. Мы спокойно проходим мимо моего охранника, Адам быстро ему что—то говорит, что именно я не расслышала, так как была поглощена своими мыслями.
— Тебя постоянно надо вытаскивать из какого—нибудь дерьма? — хриплым голосом спрашивает парень, ведя меня по коридору. Внезапно мы сворачиваем в неизвестный мне коридор, похоже, он тоже заброшен. Поскольку в коридоре отсутствуют лампочки, должно быть их просто выкрутили. От стен уже отваливается краска, и сыпется на пол.
— У меня были немного другие планы — говорит Адам, вталкивая меня одну из комнат, и защёлкивая дверь на замок. Он сразу же включает тусклую лампочку, и она немного освещает комнату — Умеешь ты всё испортить.
— Я не просила мне помогать — резко отвечаю я, оглядывая комнату. Первое, что замечаю это окно. Оно плотно закрыто, не пропуская свежего воздуха.
— Но ты хотела, чтобы я тебе помог, разве нет? — он делает несколько шагов, ко мне тем самым становясь рядом со мной почти вплотную.
— Не очень — язвительно отвечаю я — Но всё равно спасибо.
На его пухлых губах появляется лёгкая улыбка, от которой у меня по коже бегут мурашки. Он очень редко улыбался, а если улыбался, то эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Но сейчас она была похожа на искреннею.
— Почему у тебя нет охранника? — задаю вопрос, который мучает, меня уже несколько часов.
— Он мне не нужен — резко говорит Адам, отходя от меня на пару шагов — У тебя, кстати, его тоже не будет, как, только, на руке поставят клеймо.
Клеймо? Что это значит?
— Это ...больно?
— Мне не было — пожав плечами, отвечает парень — Но тебе будет, если ты не привыкла, что к тебе прикасается железо, которое полежало в огне несколько минут.
Я сглатываю огромный ком в горле. Мне будет определённо больно. Внезапно чувствую, что мои лёгкие словно сдавили, пытаясь выдавить весь воздух. Воздух покидал мои лёгкие в считанные минуты. Посмотрев на окно, я пересекла комнату и встав на небольшой подоконник чтобы дотянутся до ручки и одним движение его распахнула. Жадно глотая воздух, я поняла что астма, которая прошла у меня ещё в детстве, вновь вернулась. Или мне просто казалось.
— Совсем с ума сошла? — мужские руки обхватили мои бёдра и одним рывком поставили меня на пол. Адам с яростью на меня смотрел, но его взгляд постепенно смягчился. Наверное, он понял, в чём дело. Его руки до сих пор покоились на моих бёдрах, отчего мне стало немного неловко.