Он с сожалением смотрит на меня, затем резко подносит железо к моей коже, оставляя на ней большой и красный ожог. Из меня вырывается душераздирающий крик. У меня всё плывёт перед глазами, мир растворяется. Последнее, что я вижу это глаза Адама, которые сосредоточены на мне.
Глава двенадцатая.
Облокотившись на ледяную стену, я неотрывно смотрю на ожог. Ник объяснил, что нужно делать, чтобы он не так сильно болел. Эти ощущения я запомню навсегда. Потому что когда расплавленное железо прикасается к коже, чувствуешь, словно каждая клеточка твоего тела горит. Прежде мне не приходилось испытывать такую боль.
Теперь я в какой—то мере свободна. Охранник больше не ходит за мной попятам, и я могу принимать душ, сколько захочу, ходить в библиотеку, когда захочу. Несмотря на то, что они отняли у меня будущее, я всё равно, была немного рада. Сидя на холодной плитке в душевой я сверлила глазами стену. Мне не хотелось возвращаться в палату, там я была как в клетке и была уязвима.
Плотно закрываю глаза так, что веки будто срослись. Перед глазами всплывает лицо Пенелопы, и на моих губах появляется лёгкая улыбка. В глубине души я хотела, что бы у неё всё было хорошо. Чтобы мама ей гордилась, потому что я не оправдала ожиданий своих родителей. Пенелопа была идеальной дочерью, примерной ученицей и красивой девушкой. У неё были все те качества, которые не достались мне. Я убила надежду своей матери, причинив ей боль. Должно быть, она меня ненавидит и презирает.
Долгожданную тишину нарушают шаги, я слышу, как дверь в душевую с силой захлопывается и напрягаюсь. Кто решил прогуляться в столь поздний час?
Я закатываю глаза, когда вижу Адама. Я немного устала от его компании, последнее время мы проводили вместе.
—Ничего, что это женская душевая? — с усмешкой спрашиваю, спрятав ожог. Он и так достаточно видел, должно быть пришёл поиздеваться.
— Меня это не останавливает — его глаза озорно блеснули — Тем более все спят, кому какая разница с кем и где я нахожусь?
Парень пристально на меня смотрит, затем неожиданно приближается ко мне и одним рывком поднимает меня на ноги. Несмотря на мои сопротивления, он всё — таки схватил мою руку и внимательно посмотрел на ожог, который до сих пор болел.
— Тебе нужно его промыть — хрипло произнёс он — Позволь помочь тебе.
Прищурившись, я посмотрела на Адама. Что я такого сделала, что он решил мне помогать?
Не дожидаясь моего ответа, он тянет меня к раковине, включает тёплую воду и подносит руку. Я зажмуриваюсь и закусываю губу, стараясь не закричать. Мне становится трудно дышать Лёгкие, словно проткнули чем—то острым и стянули вместе.
— Ты знаешь этого парня? — интересуется Адам, он поддаётся вперёд ,и я замираю. — В своём дневнике ты писала про парня, который тебе видимо нравился..
— Ты не должен был читать мой дневник — яростно произношу я, зная, что речь пойдёт о Нике — Откуда ты знаешь, что я его знаю?
Мою руку снова окатила боль, и Адам бережно проводил рукой по ожогу, его прикосновения я едва чувствовала.
— По взгляду всё стало ясно — пожимает плечами парень. Его губы смягчившись, складываются в улыбку, и в моей груди что—то ёкает. Он так редко улыбается...
Наконец вода в кране перестаёт течь, и по моему телу пробегает томительная судорога. Взгляд Адама будто анализирует меня. Меня очень сильно напрягало, то, как он близко стоял.
— Он заживёт со временем — он кивает на мой ожог, затем резко отпускает мою руку, и тепло покидает моё тело. Адам обходит меня и направляется к выходу, я стремительно разворачиваюсь и спрашиваю его о том, о чём не должна была спрашивать, но любопытство взяло вверх над разумом:
— Кто мы друг другу?
— А кем ты хочешь нас видеть?
— Друзьями — быстро отвечаю я.
Нас разделают около пяти дюймов, каждый позвонок в моём теле превращается в кубик льда, ожидая его ответа. Я встретилась с ним взглядом и сразу же пожалела об этом.
Его губы расплываются в улыбке, и он не отвечая, выходит из душевой, оставив меня наедине со своими мыслями. И что это означало? Мои коленки подкашиваются, и я держусь за керамическую раковину, чтобы не упасть. Запустив руки в волосы, я поняла, что наверняка он не хочет, чтобы мы были друзьями.
Здесь нельзя стать друзьями.
*****
Шум и крик толпы, заставил меня ускориться и наконец посмотреть, что же там происходит. В небольшом холле столпившиеся люди возмущались и кричали друг на друга, приглядевшись, я увидела, как над ними возвышается повешенный человек. Бледные глаза были прикрыты, веревка туго стягивала его шею, оставляя след на шеи. Охранники за одно мгновенье сняли его, положив на носилки.