Он вышел на Кёнигштрассе, и холод прошел у него меж лопаток: еще недавно такая оживленная центральная улица была совершенно пуста. Ни бродячих циркачей, музыкантов, певцов, художников, ни зевак и покупателей, — никого. Не вдруг понял он причину: уже третий час и все магазины закрыты. Только вдали, где Кёнигштрассе выходила на площадь, мельтешили толпы: видно, туда, на площадь, стекался весь люд после закрытия магазинов. И за белыми столиками, где еще недавно было так много любителей пива, теперь сидел лишь один-единственный сгорбившийся человек в толстом свитере. Александр сел на тяжелый стул с белой плетеной спинкой, вытянул ноги и закрыл глаза, приходя в себя.
— Битте? — услышал вкрадчивый голос.
Официант стоял возле него, неизвестно откуда взявшийся, словно материализовавшийся из пустоты.
— Пиво, пожалуйста, — попросил Александр.
Официант исчез. Александр снова закрыл глаза, но через минуту услышал другой голос, хрипловатый, игривый:
— Простите, здесь свободно?
Не открывая глаз, он хотел сказать, что тут везде свободно, но все же взглянул на спрашивавшего и увидел пастора Штайнерта.
— Я знал, что мы с вами еще встретимся, — радостно сказал пастор, усаживаясь рядом.
— Знали?
— Чувствовал. И я рад.
— Я тоже.
А что было еще говорить?
— Все возвращается на круги своя! — глубокомысленно изрек пастор, и Александр вздрогнул, так резанула эта фраза похожестью на его раздумья.
— И вражда тоже? — спросил он.
— «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем… не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя». Так сказал Господь. Для Господа все народы — единая семья, единый братский союз, и война между ними является братоубийством.
Пиво, принесенное официантом, было холодным. Александр пил его маленькими глотками и думал о словах пастора. Его бы туда, в оружейную лавку, с этими словами. Впрочем, хороших весомых слов произносится очень много, а судьбы мира всегда определялись весомостью кошельков.
— Война — братоубийство, преступление! Хорошо звучит. Но нужно и возмездие.
— Было, есть и будет, — быстро заговорил пастор, обрадованный тем, что втянул-таки собеседника в богословский разговор. — «Не стало милосердных на земле, нет праведных между людьми; все строят ковы, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть». Так?
— Увы.
— Так повели себя иудеи, и Господь наказал их. «Вы не послушались Меня в том, чтобы каждый объявил свободу брату своему и ближнему своему, за то Я… объявляю вам свободу подвергнуться мечу, моровой язве и голоду и отдам вас на озлобление во все царства земли».
— Рассеяние? — спросил Александр.
— Да, и Господь воздал иудеям, рассеял их среди других народов.
— Это называется — удружил. Вместо того чтобы помочь людям избавиться от пороков, он рассеял их.
Теперь задумался пастор, но ненадолго.
— Бога не судят, бога стараются понять.
— Вот я и стараюсь понять.
— Многим на это не хватает всей жизни.
— Значит, безнадежно?
Его совсем не интересовали умозрительные богословские ответы, и если спрашивал, то лишь потому, что не молчать же, когда сидишь с человеком за одним столом. Он потягивал пиво из высокого стакана и поверх его оглядывал улицу, пугающе пустынную, словно бы поблекшую без людей.
— Почему же безнадежно? Для сокращения пути к богу существуют пастыри.
— Проводники, значит? — И подумал: «Это еще ничего, а то ведь прямо «наследники бога на земле».
— Проводники, — подтвердил пастор. — Ныне задача всех религиозных общин и организаций — возжечь надежду и помочь людям бороться с уходом от действительности перед лицом технических, политических, экономических и военных сил, содействующих гонке вооружений…
— Это что-то новое в религии, — перебил Александр. — Прежде она только и делала, что уводила от действительности. Вы оригинальны.
— Это не мои слова, хотя я с ними полностью согласен, это провозглашено Международной конференцией религиозных деятелей и экспертов «Космос без оружия». Разве вы этого не знаете?
— Откуда мне знать?
— Странно, конференция проходила в Москве совсем недавно. Она призвала помогать разоблачению лживости образов врага посредством более полного участия в деле укрепления доверия между религиозными группами и между народами, взять на себя особую ответственность за нравственное сознание человечества. — Он уже не просто говорил, а проповедовал, возвышая голос: — Силы зла, не внимая рассудку и пренебрегая волею подавляющего большинства людей на Земле, в безумной гордыне толкают мир к катастрофе, используя для этого средства лжи, запугивания и провоцирования. Размещение у нас американских ракет с ядерными зарядами — одно из прискорбных проявлений недальновидности, безответственности и недоброй воли. Мир находится в небывалой доселе опасности. Умножение зла в мире побуждает нас к покаянию, к активному противодействию ему и к консолидации во Христе, который есть Жизнь мира…